Юный король поморщился:
– Едем прямо, выступаем утром.
Он посмотрел на графиню, которая очень внимательно слушала Артура.
– Вы что-то хотели сказать, миледи? – вопрос прозвучал с издёвкой.
– Если вы позволите, ваше величество.
Ответом послужил лёгкий кивок и пронзительный взгляд черных глаз.
– Я согласна с лордом Керном, там действительно очень опасно.
– Но вы будете под нашей защитой, графиня, или вы сомневаетесь, что мы сможем уберечь вас от беды? – в реплике Эдварда звучал сарказм.
– Что вы, – Анна опустила глаза. – Нисколько.
– Вот и хорошо, – вновь заговорил король. – Сегодня вечером состоится бал, и вы приглашены, миледи.
– Благодарю вас, ваше величество. Я не люблю светские увеселения. Нельзя ли этого избежать?
– Это никак невозможно, – в голосе юного монарха снова появился сталь.
– Хорошо, как прикажете, – Анна мягко коснулась рукой горла, будто сказанное причинило ей боль.
– Бальный наряд вам принесут.
– Вы очень добры ко мне, ваше величество, я не заслуживаю такого внимания. И прошу вас не беспокоиться, я найду праздничное платье.
Робин выдержал паузу.
– Что ж, не стану заставлять вас принимать подарки, сударыня. Вы можете идти.
Поклонившись, Анна быстрым шагом покинула помещение.
Как только за ней закрылась дверь, Робин вопросительно взглянул на Эдварда.
– Никаких чар, – растягивая слова, сказал тот. – Небольшой дар исцелять и все. Пришла в своем истинном облике.
– И как такое может быть? – удивленно спросил Артур.
– Не знаю, – покачал головой русоволосый юноша, окинув взглядом бушующую тропическую зелень, так похожую цветом на его глаза. – За всю изученную мной историю целительства, не встречалось ничего подобного.
– В том, что это действительно она, сомневаться не приходится, – мрачно произнес Робин. – Вы видели этот щенячий восторг военного министра?
– Да, я своим глазам не поверил, думал иллюзия, – хохотнул Артур.
– Если ей удалось сотворить такое с ним, то, что она делает с остальными? – Эдвард задал риторический вопрос.
– Вот и проверим, – нехорошо улыбнулся король Ворон.
Анна вошла в предоставленную ей комнату – полуподвальное сырое помещение, где едва брезжил дневной зимний свет. Капель, падающая на кровать, вызвала у неё ироничную улыбку. Она вздрогнула, когда в дверь осторожно постучали, и спросила:
– Кто?
– Анна, это – Геред. Открой, пожалуйста.
Девушка повернула рычаг и бросилась в объятия седого старика.
– Осторожно, задушишь, – шутя сказал он, обнимая её слабыми руками.
– Как ты? – выдохнула Анна, вталкивая его в комнату и закрывая тяжелую дверь.
– Бывало лучше, – прокряхтел Геред, оглядываясь. – Я смотрю, тебе самые роскошные апартаменты выделили? Здесь когда-то была тюремная камера.
– Да, старые друзья не дремлют, – засмеялась графиня и сдернула с себя плащ. – Не переживай, переночую на конюшне. Там у них порядок. А здесь и простудиться недолго. Она испытующее вгляделась в глаза собеседника.
– Несколько часов осталось, – сказал он, опуская взор. – Рад, что успел тебя увидеть.
Анна молчала. Старик продолжил:
– Всю жизнь отдал этому склепу. Служил-служил и ничего не заслужил, даже внучку единственную защитить не смог.
– Твой правнук родился после того, как ее обесчестили? – вопрос графини прозвучал печально.
– Да. Мой светлый мальчик не знает ни матери, ни отца. Он очень болен и, думаю, вскоре отправится вслед за мной.
– Я видела у ворот белокурого пажа, страдающего непроходящей чахоткой, это – он?
