Овечья шкура - страница 15



– И что, малолеток воспитывать стал по дороге?

– Да нет, просто мимо шел, на них даже не смотрел. А они, как стая шакалов, на него налетели, и ногами забили. За пятнадцать минут справились.

– Да у вас тут какая-то геопатогенная зона.

– Вполне возможно, – согласился Васильков. – А у тебя оружия нет?

– Нет, – сказала я, начиная раздражаться. – В хорошенькое место ты меня притащил.

– Да ладно, – отмахнулся Васильков, – тебе же надо место самой посмотреть, чтобы иметь представление. Ты, если что, беги со всех ног, а я буду отстреливаться, – и он отвернул полу пиджака, продемонстрировав мне самодельную кобуру, вытащил пистолет и передернул затвор. Мимо нас как раз проезжал невесть как заруливший в парк немолодой «опель-кадет», по самые уши забрызганный грязью. Сквозь тонированные стекла не было видно, кто за рулем, зато водителю наверняка были хорошо видны васильковские экзерсисы с огнестрельным оружием. «Опель» нервно развернулся и дал по газам прочь из этого чумного места.

– Если что? – нервно уточнила я, чувствуя себя словно не посреди культурной столицы России, а в забытом Богом и полицией углу Гарлема.

– Ну-у… – Васильков неопределенно повел локтем в сторону рокеров, которые нехорошо оживились и плотоядно переводили глаза с меня на моего спутника, поигрывая мотоциклетными гашетками.

– Слушай, пойдем уже, быстро посмотрим место и назад, – взмолилась я, стараясь не смотреть больше в сторону рокерского пригорочка.

Васильков послушно повел меня в чащобу.

– Скажи, пожалуйста, а Вараксин был в своей фирме главным? Сколько там вообще было компаньонов? – вопросы я тоже задавала на нервной почве, стараясь заглушить мрачные мысли об опасностях своей профессии.

– Их всего было трое, – рассказывал мне Васильков как-то неестественно громко, и мне показалось, что ему тоже не по себе. – Их фирма по скупке-продаже барахла гордо называется «Олимпия», вместе с Вараксиным ее раскручивали два балбеса, которые еще три года назад даже в банк ходили в спортивных костюмах. Шиманчик и Красноперов такие.

– А как у них с правоохранительными органами? – допытывалась я, только чтобы не молчать. – Дел на эту фирму никаких нету?

– Я пока только у «бэхов» выяснил, – отчитался Васильков, – у них ничего. А до налоговой еще не дошел.

– А бытовых каких-нибудь уголовных дел на этих бизнесменов нету?

– Да надо проверять. Я «сторожевики» на них расставил, но еще мало времени прошло. Вот, смотри, – он придержал меня за локоть, чтобы я не наступила ненароком на обгоревшие листья, но я уже и сама заметила не только место обнаружения трупа, но и следы пребывания следственной группы: отброшенные в сторону резиновые перчатки эксперта, скомканный за негодностью лист протокола, ватные тампончики с засохшей кровью.

– Что-нибудь дельное хоть изъяли отсюда? – спросила я скорее сама себя, доставая из сумки папку с делом. Так, вот финальная часть протокола: «с места происшествия изъято»… Ага, след обуви длиной тридцать один сантиметр зарисован и сфотографирован, а могли бы и слепок сделать… Я присела на корточки и попыталась по записям в протоколе определить место обнаружения следа. Вот оно, как раз в направлении ложа трупа. И похоже на то, что это след преступника. Но это весь улов. Я еще раз огляделась. Да, больше тут ничего не выудишь. Никаких тебе обрывков документов с фамилией и адресом или билетов на общественный транспорт, маршрут которого аккурат приводит к дверям дома преступника. Никаких убийственных улик, которые в изобилии разбрасывают по местам преступлений киношные злодеи, а киношные сыщики, не напрягаясь, подбирают.