Ой! Я случайно!.. или Тридцать три несчастья - страница 16

− Хорошо, − кивнула я. – Хоть посмотрю на неё, чаю выпьем и поедем. Если заходить не хочешь, погуляешь по городу, тёте Соне подарок купишь.

− Разберусь уж, как время убить, − ответил Вит, добавляя газу на длинном почти пустынном шоссе. Вдали за деревьями мелькала яркая синева Тавры – может и есть в мире реки шире, но другой её берег теряется в синем тумане – только шпиль дальней церкви огненной искрой сверкает на солнце. Посадки постепенно редели, открывая взору идущие по воде катера, лодки и паромы – чем ближе к Преважне, тем активнее становилось судоходство. Навстречу стали попадаться грузовые и легковые автомобили, а на повороте нас обогнал открытый красный кабриолет с блондинкой в круглых «стрекозиных» очках за рулём. Легковушка лихо заложила вираж и унеслась вперед. Вит только вздохнул. Собственная машина – его мечта с детства.

− Вот так красотка! – пробормотал он.

− Ты о ком? О девушке или о машине?

− Об обеих, − он приподнял уголок губ.

− По-моему, ничего особенного! – подпустила я шпильку чисто из вредности. – Если волосы перегидролью выбелила, а губы намалевала алым – то уж сразу красотка?

Друг только усмехнулся.

− Ну да, о вкусах не спорят! – никак не могла я успокоиться.

− Это точно, − он вздохнул, и хитро глянул на меня, − Насчет машины у тебя сомнений не возникло. Хотела бы такую?

− Вот уж нет! Водить должен мужчина.

− Трусиха, − он усмехнулся. Знает, чем меня подначить!

Пока думала, как ответить, мы проехали синий дорожный указатель: «Преважня». Теперь дорога шла строго вдоль реки. По берегу гуляло много народу, а на причале шла погрузка на пароход величиной с пятиэтажный дом. Вокзал находился в другой стороне. Виту пришлось петлять по узким улицам, ежеминутно опасаясь детей, так и норовивших выскочить из-за угла, деловитых хозяек, чинно переходивших дорогу, торопящихся курьеров… Мы проехали мимо дома на пригорке, в котором жила мама – уютный двухэтажный особнячок, за кованой оградой, с видом на реку. Как в детстве, я помахала ему рукой, будто человеку. Вит тихо прыснул, но промолчал, покачав головой.

− Мы же заедем на обратном пути? – почему-то от беспокойства ладони начало покалывать.

− Да куда мы денемся! Заедем, конечно! Ты ж мне всю обратную дорогу покоя не дашь, если не сделать этого! – уже открыто засмеялся Вит. – Ты б сначала позвонила, предупредила о приходе! Вон телефонная будка!

Он притормозил и припарковался у тротуара.

− А мы в кассу успеем? − я неуверенно глянула на него.

− Иди-иди! – он перегнулся через меня, дёрнул ручку двери и легонько подтолкнул в бок. – Мелочь есть?

− Найдётся! – я уже стояла одной ногой на тротуаре, держась за дверцу грузовичка.

Красный, будто игрушечный телефонный аппарат «съел» пиньку, задумчиво пощёлкал, в трубке загудело. Я набрала мамин номер и долго слушала длинные гудки. Почти отчаявшись, чуть не положила трубку, но тут раздался мужской голос:

− Дом пана Совы!

− Здравствуйте! – обрадовалась я, − Пану Андрию позовите пожалуйста к аппарату!

− Хозяев нет дома. Что-то передать? – это наверняка работник дяди Онджи: дворецкий, дворник, водитель и мастер на все руки в одном лице.

− Борис?

− Да, − ответили на том конце после небольшой заминки.

− Это Агнешка! Мама когда будет дома? Я в Преважне ненадолго, хотела заглянуть.

− Здравствуй, Агнешка! – голос немного потеплел.

Борис меня помнит ещё десятилеткой – мама одно время обрабатывала дядю Онджи, чтобы меня забрать от бабушки, и тот почти согласился… Она тогда брала меня в этот дом на выходные, и Борису, к основным обязанностям, приходилось ещё и возиться с любознательной девчонкой. Не забуду, как мы с ним чинили кран в ванной второго этажа, и заливали воду в аккумулятор большого синего автомобиля, на котором он возил дядю Онджи на совещания. Потом мама с мужем уехали в турне за границу, а по приезду как-то больше об этом не вспоминали. Поначалу мама часто приезжала навещать нас с бабушкой, но после школьного теста это стало происходить всё реже. «Онджи работает на ответственной должности» − говорила она, отводя глаза.