– Я настаиваю на том, чтобы мне вернули деньги моей семьи в случае несчастья. Я не желаю дурного князю Нерстеду, что бы вы ни думали. Я приехала сюда, чтобы начать жить с чистого листа.
– Я не могу полагаться на ваше слово. Для меня оно ничего не стоит.
– Не судите по себе. Я понимаю, что человек, готовый украсть чужое, ничего не знает о чести.
– Я думал, мы уже решили этот вопрос.
– Увы, время идет, но одно не меняется: на мое состояние не перестают покушаться.
Он сжал руки, опираясь ими на стол.
– У вас есть ко мне что-то еще?
– Никто не воспитает детей лучше, чем их собственная мать. Тем более что речь идет об опекуне с весьма сомнительной репутацией…
– Наследник рода должен воспитываться мужчиной. Впрочем, под вашим крылом даже девочки могут вырасти неизвестно кем.
– На что вы намекаете? – прошипела я, жалея, что Хейн не научила меня пользоваться кинжалами. Мне очень хотелось пролить кровь.
– Я не намекаю, а прямо говорю, огненная. Нравы в Арманьеле… весьма раскрепощенные. Думаю, для вас окажется это новостью, но в Льен невеста должна взойти к алтарю чистой и невинной.
Я почувствовала жар. Как он смеет говорить подобное?! Демоны! Никогда еще мне не приходилось так смущаться. В моей стране не было такого культа непорочности, как в Льен, но это не значило, что мы погрязли в разврате. Да что уж там говорить, если я сама впервые поцеловалась именно здесь, в царстве. Как глупо судить других из-за нелепых домыслов!
Я гордо выпрямилась и надменно посмотрела на Ристриха. Не буду оправдываться, все равно это ничего не изменит.
– Боюсь, что вам понятие о достоинстве вообще не знакомо, – холодно сказала я.
– Пожалуй, но лучше примером вашим детям стану я, а не женщина, приковывающая внимание всех мужчин в замке.
Я едва не расхохоталась. Чье внимание я приковываю?.. Да кроме него, на меня никто не смотрит. Впрочем, даже взгляды самого Ино больше полны ненависти, чем любви. Тем более удивительно, что для него проявление красоты и женственности – нечто плохое.
Я всегда стараюсь меньше обращать внимания на чью-то внешность. Хотя в светском обществе цена и фасон платья подчас бывают важнее личности, его носящей. Мне кажется, что умение поддержать беседу, ум и манеры куда важнее. Жаль, что возможный опекун моих будущих детей так не думает. Примерно это я ему и сообщила:
– На мой взгляд, внутренний мир куда важнее оболочки. Возможно, если и вы смягчите свой нрав, то будете пользоваться успехом у женщин.
На лице Ино заходили желваки. Он ослабил ворот своей рубахи и, по-прежнему прожигая меня взглядом, произнес:
– Благодарю за совет, огненная, но подобных трудностей не имею. Я не знаю, как все обстоит на вашей родине, но в царстве мужская настойчивость и умение достигать поставленной цели крайне ценятся. Воспитанных людей, напротив, восхищает кротость и добродетель дам.
– Князь Ристрих, не способны подать го́лоса лишь мраморные статуи. Женщины – существа живые и полные чувств.
– Вас они переполняют.
Я пожала плечами:
– Не вижу в этом ничего дурного.
– На этом ваши претензии закончены? – решил он завершить разговор.
Я едва сдержала улыбку, готовую появиться на губах. Начиналось самое интересное. Я невозмутимо села и сложила руки на коленях. Выдержав паузу, снова повернулась к князю, готовясь к новому раунду.
– «Брак может быть расторгнут, если супругу скомпрометируют», – медленно озвучила я строку, всплывшую в памяти.
