– Мак, – ответил Вовка. – А вот ещё. Не згубила, а все шукае, не хворая, а все крэхча.
Девочка недоуменно пожала плечами.
– А это из какой области? – спросила она.
– Из нашей деревенской жизни.
– Нет, фантазии не хватает, – сдалась она.
– Да свинья это, – сказал мальчик.
– Свинья? – удивилась девочка. – А ведь верно. А ну ещё что-нибудь загадай.
– Слушай. Бабка-крываножка па золаце скача. Ну и что это?
– Кочерга? – с некоторым сомнением спросила она.
– Точно. А теперь ответь мне: што в вадзе сохне, а в печы мокне?
– Этого я точно не знаю, – произнесла она.
– Свечка, – с лёгкой усмешкой сказал мальчишка. – Хватит, наверно.
– Нет, – не согласилась девочка. – Давай до первой неотгадки.
– Ладно, – согласился Вовка. – Ну, слушай. Яки год цягнецца адзин дзень?
– Новый Год.
– Точно. А вот эта: у жываце – баня, у носе – рэшата, на галаве – пупок, адна рука и тая на спине.
Они оба рассмеялись.
– Чайник? – сквозь смех спросила Галка.
– Конечно, чайник. А дзе гарады без людзей, а рэки без вады?
– Не знаю. А где?
– Скоро сама догадаешься. Ну что, трудный у нас язык?
– Забавный. Мне кажется, он ещё более певучий, чем наш, – сказала Галя и, оглянувшись по сторонам, спросила мальчика: – А что мы ищем?
– Уже нашли, – указал он на молодую поросль трав на бывшем покосе. – Сначала крапивы нарвём, я мастеру обещал, а потом…
– Слушай, неужели он будет есть крапиву?
– Будет, – ответил мальчик. – И я буду, может быть, и ты.
– Я? С какой стати?
– Город в кольце и пока наши его не разорвут, есть нам будет нечего.
Она внимательно посмотрела на него.
– Ты хочешь сказать, что мы будем голодать?
Он кивнул. Её большие серые глаза сделались ещё больше.
– Да-да. Я тебя не пугаю, – подтвердил он. – Двадцать лет назад все это уже было здесь: и голод, и холод. Многие хорошо помнят это.
– Но у нас самая сильная армия! Ты что, не веришь, что она выручит нас?
– Верю, Галка. А ты знаешь, сколько людей в Ленинграде?
– Кажется, около двух миллионов, – озабоченно сказала она.
– Уже два с половиной, – уточнил Вовка. – И я могу тебе точно сказать: пока мы в мешке, нам всем будет не сладко. А сколько это будет продолжаться: десять дней, месяц или целую зиму – никому не известно. Поэтому я здесь и без крапивы отсюда не уйду.
– Ты, Вовка, осторожный, ну прямо, как старик, – уколола его девочка.
– Ничего, лучше поостеречься, чем потом локти кусать. А ты, если не заботишься о себе, нарви крапивы хоть для матери.
– А что мне потом с этой крапивой делать?
– В банке засолишь или кадушке. В крапиве, говорят, витаминов много, да ещё чего-то такого, отчего кровь хорошо сворачивается.
– А это ещё зачем?
– Раны быстрей заживают, – терпеливо пояснил Вовка.
– Да? – вдруг заинтересовалась девочка. – Тогда она нужна. А что ещё мы будем собирать?
– Погоди, осмотримся и решим. Чего-чего, а травы-то пока много, надо думать, наберём.
Примерно через час мальчик и девочка тронулись в обратный путь. Собранную траву она несла в двух матерчатых сумках, а он в обычном мешке, закреплённом на спине с помощью самодельных лямок. За то время, пока они рвали траву, мальчишка своими прогнозами о возможных трудностях все же внушил девочке беспокойство. Настроение у неё испортилось. Внезапно она остановилась и стала тревожно оглядываться.
– Ты это чего? – с удивлением взглянул на неё паренёк.
– Немцы летят, – с испугом прошептала она.
– Где? – завертел он головой. – Ничего же не видно, да и не слышно вроде, только дальнобойки садят.
