В деревню приехал сам Дунгыз Сускин с людьми. Они сильно избили Ажагана. Потом всей толпой поехали к бане. Заставили показать, где установлена камера. Сломали её об голову Ажагана. Вытащили все кассеты, поломали – тоже об его голову, потом сожгли.
Не ограничившись этим, они подожгли и саму баню-лодку.
– Если эти кассеты ещё раз где-то всплывут – утоплю тебя в этом пруду, – пообещал Сускин.
«Надо же, как красиво поёт, а ведёт себя как бандит…» – подумал Ажаган, лежа на берегу с разбитым лицом, когда на него, по очереди, справляли нужду артисты Сускина.
АЖАГАН ЯЛАГАЕВИЧ – РАЗРУШИТЕЛЬ СИСТЕМЫ
Ажаган понял – ему нужна серьёзная защита. Не просто административная, а настоящая крыша. Бандит, который мог бы решать такие вопросы.
Глава района тоже был не прочь хорошенько побить своего нашкодившего протеже, но заступилась сестра. Она умоляла брата:
Он своё уже получил… Ему нужно лечение…
Чтобы замять скандал, глава перевёл зятя в другое хозяйство. Жители той деревни показали себя «непатриотами» во время выборов – вот им и наказание. Заодно и Ажаган пристроен.
Хозяйство было не крепкое. Ажагану понадобился ровно год, чтобы его окончательно развалить.
Чтобы замести следы, главе пришлось перевести его в третье хозяйство. Так Ажаган стал своеобразным тараном: если надо было развалить – назначали его.
Зато на республиканские сельхозвыставки, на Дни урожая – его приглашали непременно. Везде он числился «опытным хозяйственником». Собрал гору грамот и дипломов. Вел себя осторожнее, урок банного скандала помнил.
В районе даже появился анекдот:
– Хочешь попасть на День урожая в Большом городе? Развали два колхоза.
– А хочешь получить диплом от главы Бататыстана? Развали три!
Потом его поставили на райпо. Там он не продержался и года – снова вызвал глава.
– Хочешь стать директором педучилища?
– Конечно хочу! – сказал Ажаган.
Он уже знал – задача проста: развалить педучилище. Коллектив там был неподконтрольный, на собраниях осмеливались высказывать личное мнение. А директор и вовсе отказалась «поставлять студенток» для нужд «гостей района».
Ажаган, не умеющий связать двух слов по-русски, вызвал хохот у студентов уже в день 1 сентября.
– Мне стыдно за вами! – кричал он с пеной у рта.
Он построил «новую систему» приёма. Взятки за поступление и экзамены шли прямиком в его карман. Уважаемых преподавателей увольняли. На их место ставили лояльных.
Студенты вместо учёбы начали строить коттеджи. Продавали их – деньги уходили «куда надо».
– Мы воспитываем студентов трудом! – говорил директор.
Но Ажаган смотрел на учебное заведение как на личный бордель.
Студентки, которых раньше отчисляли за неуспеваемость, вдруг стали отличницами. Учебное заведение катилось в бездну. Уважающие себя люди перестали отдавать туда детей.
Жалобы летели в министерство образования. Но министру было не до того. Он был человек творческий. Думал только о том, как внедрить Сингапурскую методику.
О мелочах он не думал. Он был человеком высокого полёта.
АЖАГАН ЯЛАГАЕВИЧ – СТАЛ ГЛАВОЙ
Чем бы закончился педагогический опыт Ажагана – неизвестно, но в районе произошли перемены. Главу, за выдающиеся заслуги, перевели в центр – в Большой город. Глава региона решил поиграть в «монополию» и объединил все элеваторы Бататыстана. Руководить ими назначили главу Ташастинского района. Он был не против – давно мечтал перебраться в столицу и стать «большим начальником».
