И он придумал.
Ажаган Ялагаевич распорядился построить плавучую баню.
В деревне был большой мелиоративный пруд. Территорию пруда отгородили, приватизировали как частную. Привезли старый понтон, поставили на него деревянный сруб. Установили мотор от катера. Получилась плавучая баня. Даже капитан был – «настоящий».
Ажаган приказал, чтобы начальник бани был одет как капитан корабля. В театре заказали форму, на барахолке купили боевые ордена. Капитан и холуи-моряки встречали гостей рапортом:
– Товарищ председатель колхоза! Экипаж плавучей бани имени Ажагана Ялагаевича построен! Баня готова для приёма гостей! Командир плавучей бани, капитан первого ранга Корсаков!
Ажаган и гости смеялись до слёз.
Пока они парились, баня плыла по пруду. Гости выходили на палубу, ныряли. На берегу стояли шалаши. Капитан выполнял команды:
– К водочному шалашу!
– К шашлычному шалашу!
– К русалкам!
Ошарашенных гостей в последнем шалаше встречал дуэт певичек, умеющих ублажать мужчин не только песнями.
Ажаган сам был в шоке – расходы на стройку и содержание бани окупились втрое за первый месяц. Замминистра, попарившись в бане-лодке, без лишних разговоров пообещал выбить кредит через подведомственный банк.
Слухи о «бане-корабле» дошли даже до Татарстана. Оттуда приезжали высокие гости – париться.
Как говорят в Татарстане: золото портит даже ангела, а Ажаган был далеко не ангелом.
Ему захотелось увеличить доход от бани. Втайне он установил в парной скрытую камеру и начал снимать «развлечения» своих гостей. Новая забава – приглашать артистов и потом с холуями смотреть «домашнее кино» с участием чиновников и звёзд.
Гости у него бывали видные: певцы, актёры, министры, и даже… имам района. На одном из записей он – в подпитии, в компании с женщиной, начальницей отдела районной администрации.
Ажагану стало жалко тратить деньги на композиторов. Первым под удар попал именно один из них – тот, кто раньше писал ему музыку. Композитор согласился отдать две песни бесплатно, лишь бы получить обратно плёнку, где он был в главной роли, а начальница финансового отдела – во второстепенной.
После этого композитор исчез. Ушёл в запой. Вернулся к жизни только через несколько лет – и уже ничего не умел, ничего не мог.
Ажаган понял: деньги можно зарабатывать гораздо быстрее – практически ничего не делая.
Он встал на скользкий путь шантажа.
Но долго такая игра не могла продолжаться.
Конец его «бизнесу» пришёл внезапно – когда один из холуев украл кассеты с участием народного любимца, певца бататской эстрады Дунгыза Сускина. Кассеты начали копировать и продавать на рынке. У всех были видеомагнитофоны. Люди ахнули.
– Сам какие песни поёт про любовь, а ты видела, как он директрису из первой школы…
– А ты смотрела вторую часть? Там он потом и её дочку…
– Так она же тоже в той школе работает! Детей учит!
– А слышала, что директриса сказала на седьмой минуте? «Как в прошлый раз»! Значит, уже бывала там!
– Вах, вах, вах…
После этих кассет в районном центре начались бурные перемены. Половина чиновников развелась. Добрая часть женщин, работавших в администрации, оказались в списке «разведёнок». Их мужья узнали, на какие именно «проверки» они ездили в колхоз Ажагана Ялагаевича.
Скандал был оглушительный.
Глава района был в бешенстве. Половина сотрудниц уволилась. Он клялся лично кастрировать своего зятя, но события опередили его.
Кассеты дошли до республиканского центра.
