– Я знаю обо всем, и даже то, чего ты не знаешь.
– Оу, я думал, всё сказанное во время звонков тебе, когда у меня были истерики из-за них, это уже потолок, неужели я ошибаюсь? – Он с первого раза поджег сигарету, которая тут же стала благоухать качественным табаком.
– То, что они хотят исправить всё… – после сказанного Данилой Александр обратил на него внимание и, словно разглядывая его, пытался найти объяснение, которое еще не прозвучало. Кажется, оно даже прозвучало в этой вселенной, но сейчас он его не услышал. – Они любят тебя и осознают, сколько ошибок сделали в прошлом. Ты спросишь, почему они всё это делали. Но, Саш, мы не догадываемся о многих вещах, мы не знаем, как родилась какая-либо молекула в тот момент, когда случались какие-нибудь события. Мы думаем, что являемся владельцами своей судьбы, но очень часто это не так. Порой мы даже не являемся владельцами своего же тела. Я хочу, чтобы ты попытался понять, произойдет ли зарождение некой крупицы при твоем решении сделать выбор. И ощутив его, ты также обязан понять, противоречишь ли ты выбору этой крупицы.
Данила выхватил из пальцев Александра сигарету, на которой уже провисал пепел. Он сбросил его и сильно затянулся. А Александр продолжал смотреть на кружащуюся пылинку.
– Нет – мне ощущается, что именно это она сказала, поэтому я выберу противоположный вариант, – украдкой начал он, но закончил улыбкой.
Данила засмеялся и крепко обнял его:
– Я рад, что ты научился прислушиваться к вселенной.
Они направились к дому, порог которого Александру с этого момента почему-то стало легче переходить. Внутри пахло запеченной уткой и пузырьками шампанского. Атмосфера была праздничной, хотя календарного праздника не было. Зайдя на кухню, они увидели, как мама, заметив Александра, не решившего снова запереться в комнате, немного улыбнулась, пытаясь скрыть эмоцию. Идентично было и с отцом, который даже включил музыку. Александру было странно находиться в такой обстановке, но через пару минут он растаял. Несмотря на всё, он не решился затронуть тему рок-группы, в этом случае, видимо, крупица сказала ему «да».
* * *
– Алло, это Агда?
– Да, а вы кто?
– Агда, здравствуй, это я, Сага Линдстром.
– О, привет, давно с тобой не созванивались, как ты?
– Прекрасно, рисую, наслаждаюсь жизнью, ничего нового… это… я тут хотела спросить у тебя… у тебя же дочь занимается музыкой, Марта кажется?
– Да, а что?
– Моя знакомая хочет учиться этому, помню, что она у тебя преподает вроде.
– Всё правильно, мы с ней мало общаемся в последнее время, но я знаю, что она не перестала учить других.
– Ох, хорошо, дашь ее номер?
– Да, диктую…
Это был номер для открытия детали пазла, Марта была необходимой частью этой истории.
Это был последний день мая, в тот же вечер, как Сага позвонила Агде, к Франциске пришел Александр. Стук в дверь раздался одновременно с включение фонарей на улицах. Услышав его, Франциска отбросила недавно начатую книгу «Бытие и ничто» Жан-Поля Сартра, не стала надевать тапки и с босыми ногами побежала вниз.
– Привет, – оно прозвучало так тепло из его улыбающихся уст. Этот высокий сутулый парень с прокуренной одеждой и таким же голосом, был ребенком, краснеющим от радости успеха. Он пришел в алой джинсовке с теплой прокладкой. На его пальцах были кольца, на одном из которых было мелко написано «carpe diem», что ему подарила Франциска.
