– Смеется тот, кто смеется последним.
«Сотрясение мозжечка. При ударе идет импульс из центральной нервной системы, и происходит отключение организма. Выдернули из розетки и вставили обратно», – так говорил отец, рассказывая еще совсем юному Александру про свое умение бороться. Но это были разные эстетики: Юрий – русская мафия и мастер спорта по боксу, для которого бои – способ очиститься и преисполниться в своей силе, Александр – «педиковатый» мальчик (так его зовет вся школа), для которого удар – лишь неконтролируемая реакция на вещи, что он не хочет объяснять словами.
Если возвращаться к тому дню, то тут всё ясно – Майк вырубился в тот же момент, когда пришла директриса. Александра хотели исключить, но из-за его тяжелой травмы этого не сделали. Кстати, он пролежал в больнице две недели, и Франциска приходила туда каждый день, пусть даже и объявив обет молчания. Нет, она не была обижена на то, что ее новым прозвищем стало «подстилка шизофреника», а в шкафчик напихали кучу мусора. Ее расстроило то, что когда Александр ударял Майка, он хотел нанести боль себе. И увидев сейчас дневник, она надеялась, что в нем не записаны вещи, делающие то же самое. Но она заблуждалась.
Глава 4. Птица, вылетевшая из гортани
1 июня 1970 был последний школьный день перед долгожданными каникулами. Наступление лета Франциска и Александр провели вместе, так как его родители разрешили остаться у нее на ночевку. Полнолуние в ту ночь заставило их задаться вопросом о выборе превращения между вампиром и оборотнем.
«Я бы стал вампиром, ты являешься одновременно живым и неживым организмом, приравниваясь к паразитам. Ну а также эпоха Просвещения, винтаж, вампирские торжества в масках с бокалами крови вместо вина и неземная красота. Также меня бы звали Ефим, что вечно носит жабо!»
Франциска выбрала обличие оборотня: «Прожив сотни лет, испробовав самую благородную кровь и развратив полностью чью-то родословную, ты всё равно будешь несчастлив, поэтому я не повторю твоей судьбы и стану оборотнем. В моих возможностях будет жить двойной жизнью, такой же, как и сейчас – дневной, а ночной могу собираться в стаю и разрывать в клочья таких, как ты!» Она тогда начала заливаться в жутком смехе, что рассмешило и слегка напугало Александра.
Ночь была веселой, поэтому сну было выделено всего три с половиной часа времени.
«Помню, проснувшись, я чувствовала, как солнце сочилось по всей комнате, не исключая гнездо черных кудрей. Свет падал на его белоснежную кожу, заставляя усомниться в том, что ее владелец не вампир. Приоткрыв веки, его зрачки сразу уставились в мою сторону, словно засыпая, он знал, что утром я посмотрю на него именно под этим ракурсом – это, кстати, случалось всегда. Затем он присел, продолжая непрерывно смотреть на меня. «Сегодня птица запоет», – мягко проговорили его уста, сразу растянувшись в улыбке. Так и было».
После уроков все школьники с веселыми криками выбежали из школы в честь последнего дня. Александр растерялся, ибо долго не мог найти Франциску среди толпы притом, что весь день было неутолимое желание воссоединения, будто вселенная знала, какой важный этап жизни сегодня произойдет. Заметив изумрудные потерянные глаза, он побежал в их сторону, расталкивая всех на своем пути.
– Франциска! – было словно предупреждением перед удушающим объятием.
– Ай, ты передавил мне сонную артерию, – пробурчала она, и Александр смягчил обмотанные вокруг нее руки, но не отстранился. – Есть какой-то повод для такой тоски по мне? – улыбнулась она.
