Фархад не обманул. Буквально через минуту я почувствовала в себе то знакомое ощущение, которое обычно любила. Но в анальной «вселенной» это чувствовалось, как маленькая клизма.
Растерев сперму по стенкам, Фархад аккуратно вынул член и оповестил, что презерватив порвался.
Я осталась довольна и, как ни странно, удовлетворена.
– Моя ты прелесть. Выдержала. Горжусь тобой. Но смотри, никому ни слова, иначе мне могут впаять реальный срок.
Подарив моим губам смачный поцелуй с улыбкой, Фархад соскочил с кровати и направился в ванную, и мне посоветовал поступить так же. Ведь сперма совсем скоро начнёт вытекать из меня.
– А разве тебе можно это делать? Не харам ли? – поинтересовалась я, пока Фархад принимал душ с открытой дверью.
– Харам. Да всё харам. Всё, что связано с тобой. Ты вся – один сплошной харам. Мысли о тебе харам. Действия харам. Но как без тебя жить-то, харам ты мой ненаглядный?
***
Искупавшись первым, Фархад пошёл проверять сигнализацию и пропал на час.
Так и не сомкнув глаз той ночью, я прошлась по дому в поисках Фархада. И нашла его в подвале. Аккуратно подглядев, чем он занимался, решила, что лучше не тревожить его сейчас.
Фархад стоял у мониторов и просматривал видеозаписи с камер наблюдения в ту ночь, когда в наш дом вторглись бандиты. Видеозапись из кухни, в котором фигурировала я и двое бандитов, которых пристрелила Аврора, он пересматривал несколько раз подряд, при этом суетливо черкал что-то карандашом по бумажке, смятой под его ладонью.
Ночь, которую нельзя назвать волшебной из-за одного нюанса, мы провели вместе. А утром, вопреки моим ожиданиям позавтракать вместе, да и вообще провести этот день в обществе друг друга, Фархад неожиданно вдруг встал с кровати и куда-то засобирался.
– Надо ехать в школу. Практиковать ремесло учителя. Вернусь через две недели. Так что кати в свою Россию, если хочешь, и отмечай Новый Год по всем канонам. Только не спейся там, пожалуйста. И чтобы мне не пришлось за тебя краснеть. Контроль, Катя. Полный контроль над желаниями. Включая еду. Толстой ты мне не нужна.
Последнее Фархад высказал в шутку, о чём пояснил сразу, чтобы я не успела обидеться.
– Ну спасибо. – сонно пробубнила я, не желая выпускать Фархада из объятий. – А ты? Поедешь один? Или с той своей коллегой?
– Ты о Марджане? Да. Мы едем вместе.
Меня аж попутало. И я не смогла этого скрыть.
Джасмина и Марджана – одна и та же баба?
– Что с тобой? Что-то болит?
– Нет, не болит. Просто я не ожидала, что у нее два имени.
– Вообще она Джасмина. Марджаной мы с Дилияром прозвали ее давно, еще в те времена, когда учились. Так и закрепилось за ней это погонялово.
Уж не потому ли Фархад так активно с Марджаной связь поддерживает, что чувствует свою вину за не родившегося ребенка, которого она собственноручно убила? Возможно, теперь он считает своим долгом опекать этого ребенка, поскольку того не смог уберечь?
Либо Марджана не делала аборт вовсе? Нет, тут по датам не сходится. Ахмеду должно быть лет двадцать сейчас, а ему ровно столько, сколько Тимуру.
– На завтра у вас билеты. В столе возьмёшь. И не забудь документы. И свои, и детей.
– Не забуду, конечно. Жаль, тебя с нами не будет.
– И мне жаль, но работа есть работа. Сделать тебе кофе?
– Да, пожалуйста. Если не затруднит.
– Без проблем. У меня есть несколько минут в запасе. Ах, да… Чуть не забыл. Вот, возьми.
