Паломничество с оруженосцем - страница 53

– Что ты там орал на горе, я не понял?

Андрей ответил не сразу, сначала усмехнулся, – во всяком случае, в его ответе послышалась усмешка:

– Не обращай внимания.

– Ни черта себе: не обращай внимания! За нами гоняется… черт знает кто. Ты орешь там… черт знает что – и не обращай внимания, – возмутился Борисыч сонным голосом и глубоко зевнул. – Так, что получается? – деревню тоже… Этот сжег?

– Ну, если не мы, то – Он, наверно, – был ответ.

– Вот, опять начинаются виляния! Нет, ты конкретно скажи: деревня не так просто сгорела?

– Не знаю – возможно.

– Почему тогда Ему не взять и не прихлопнуть нас, как кутят, если Он такой всесильный?

– Я не думаю, что Он всесильный… Нет, конечно, всесильный, но пока не хочет свою силу показывать, – начал рассуждать Андрей. – Если бы Он мог, то прихлопнул бы нас, как только мы вышли из дому. Мне кажется, Ему приходится напрягать все силы, чтобы хотя бы в одном месте разорвать цепь причинности, созданную Им самим. Вероятно, это может повлечь крушение всего мироздания, что пока не входит в Его планы…

Однако Борисыч уже спал. Снилось ему, что он поднимается по ступенькам – и вот запнулся и падает… Он вздрогнул, его пронизал холод ужаса, проснулся на мгновение – ему показалось, что лежит дома в постели, – и, успокоившись, заснул снова.

Андрей почувствовал, как Борисыч дернул во сне ногой, и понял, что тот его уже не слышит. Глядя на звезду в потолке, он думал над тем, что минуту назад говорил и что еще можно было сказать по этому поводу. Ему казалось, что говорил он не так и не то – сейчас бы сформулировал гораздо лучше. То есть силен он лишь задним умом, а "передним", когда это нужно, как раз не силен. Из-за недостатка образования, думал Андрей…

Борисыч же спал и видел сон, но думал, что это ─– настоящая жизнь. А по силе ощущений она и была самая настоящая. И он, во что бы то ни стало, хотел в ней чего-то добиться, но чего – было неясно ему самому. В той жизни Саня был тоже Саней и одновременно царем Навуходоносором. Коллизия заключалась в том – как все более выяснялось, – что подданные отказывались его слушаться, и это вносило разлад во внутренний мир Борисыча. Он желал, во что бы то ни стало, доказать свое навуходоносорство, но не знал, как это сделать. Они же собрались небольшой толпой внизу на площади и ничего не предпринимали, однако он все равно чувствовал, что подданные его не признают или признают, но не полностью. За ним же по оборонительному валу шло много людей, – по-видимому, свита, – и эти сопровождающие были вместе с тем его одноклассниками. И вот они подошли к одному месту в окружении садов, где стоял беломраморный храм, или дворец, или дом культуры, или что-то в этом роде. На его ступенях сидела девушка, в которую он был влюблен еще в школе, имени он ее уже не помнил. И девушка была не похожа сама на себя, но Борисыч был почему-то уверен, что это именно та девушка, а не кто-нибудь другой, ─ возможно, благодаря закипавшим слезам и сладостному надрыву, готовому разорвать грудь. Саня хотел намекнуть о том, кто он на самом деле, но девушка, кажется, догадывалась, потому что ласково улыбалась, и с ней ему было так хорошо и радостно, как никогда и ни с кем. Он даже подумал: ну вот, надо было еще в школе открыться ей, что он царь вавилонский, и это счастье случилось бы гораздо раньше. А неблагонадежные подданные все маячили где-то на периферии его сновидения. На лестнице не то храма, не то дворца культуры становилось все жарче, – очевидно, из-за того, что белый мрамор отражает солнечные лучи. И приближенные стали уговаривать его пойти на вечер выпускников, уверяли, что она, эта девушка, тоже там будет, но все не могли договориться, где им встречаться. На лестнице уже было невыносимо из-за палящего зноя. И вдруг все начало портиться: сон словно заело, и он никак не мог двинуться дальше. Борисыч старался его как-то стронуть с мертвой точки, но он все время пробуксовывал на одном и том же: вечер выпускников – «Где встречаемся?» – зной… И девушка уже начала таять – он пытался удержать ее образ, однако сам увлекся спором, – она куда-то затерялась, мелькнула позади толпы и пропала совсем… Вдруг он отчетливо почувствовал едкий запах дыма и еще подумал, что это подданные восстали и подожгли храм… Борисыч вскочил на колени и закричал: "Горим!" Все сразу вернулось: грузовик, деревня, спящий рядом Андрей. Вокруг и в самом деле все горело: стога, лес, трава под колесами. Саня растолкал Андрея и вылетел вниз головой из будки. И, как ему показалось, в то же мгновение вскочил на водительское сиденье. Кабина была вся в дыму.