Буря утихла только под утро. На рассвете люди украдкой выглянули из дома и ужаснулись масштабам бедствия, которое принесла гроза. Всюду валялись обломки досок, поваленные деревья, камни, принесённые с гор. Не все дома выдержали удар. С одних снесло крыши, другие исхлестало так, что они стали совсем непригодными для жилья. Каким-то непонятным образом обошлось без смертей. Пострадали только два мальца, припозднившиеся из леса. Одному из них камень угодил в плечо, переломив его, словно зелёную веточку, другому камень оцарапал щёку. Первый своим ранением хвастался, показывая перевязанную руку. Второй молчал. С тех пор, как он увидел огромный булыжник, пролетающий мимо его головы, он не произнёс ни слова. Староста оценил нанесённый урон и приказал наводить в деревне порядок, пока сам он ходит в город.
– Хаген! Тарбен! – выкрикнул Альдест.
Из-за угла ближайшего дома выбежали два молодых парня с одинаковой внешностью. Рыжие, веснушчатые, длинные. Они подбежали к старосте и преданно уставились на него, раскрыв рты. Взгляды их были напрочь лишены всякой мысли. Альдест вздохнул.
– Берите свои топоры. Пойдёте со мной. Поведём шпиёна к барону.
Парни быстро закивали, широко улыбаясь, обрадовавшись возложенной на них обязанности и возможности побывать в городе.
– Давайте-давайте, поторапливайтесь, – заворчал Альдест. – Когда ещё обернёмся по такой погоде. Весь день, поди, проходим.
Небо нависает над головами тяжёлыми тучами. Природа ещё не оправилась от ночной вакханалии: птицы не радуются звонкими переливами новому дню, не жужжат над ухом оводы, трудяги-шмели не спешат усесться на радужные ароматные цветы, призывно покачивающиеся на ветру. В воздухе ещё висит запах грозы.
Дорога в город петляет меж ровных полос засеянных полей, теряется в высокой траве диких лугов. Глубокая колея, наезженная тяжелыми, гружёными возами, после проливного дождя наполнилась водой. Земля раскисла. При каждом шаге пленник и его охранники скользят, перемешивая грязь, глину и навоз, проваливаясь в колею. Уже скоро они были по пояс в грязи.
– И почему я не взял телегу? – сокрушался Альдест. – Путь не близкий. Сгинем мы в этой трясине. Ей-ей сгинем.
Он громко выругался и в сердцах толкнул пленника, чтобы тот шевелился скорее.
– Не получится, милсдарь Альдест, – прогундосил один из сопровождавших его парней. – Телега увязнет в этой каше. Только люди и пройдут. Даже лошадь долго не протянет. Только люди.
Альдест снова выругался. И что его понесло сегодня в город. Дождался бы, пока дорога подсохнет. Пленник крепко связан, куда он денется. Нет, надо было выслужиться.
Тяжело вздохнув и обругав себя, чужака, не вовремя пришедшего в деревню, дождь и самого Тандерера, староста понуро, утопая по колено в грязи, пошёл дальше. Окружающая обстановка, холод, хлюпающая в сапогах вода и компания не располагали к длительным разговорам.
Спустя несколько часов, замерзшие и промокшие, они подошли к городским воротам. Город окружала стена из тщательно подогнанных, гладко ошлифованных каменных плит. Вплотную к стене мешал подойти широкий ров, заполненный мутной, цветущей водой. Архитектор, занимавшийся строительством, позаботился о дополнительной безопасности, врыл в землю у стены толстые заострённые колья, которые должны были препятствовать тем, кто пересекал ров, выбраться на берег. К воротам замка через ров перекидывался узкий деревянный мост, который, впрочем, сейчас был поднят и закрывал собой городские ворота. Снизу мост обит толстыми листами железа, благодаря чему пробить его тараном затруднительно.
