. Этого кентавра невозможно с кем-либо спутать: это представление европейцев времен Чингизхана о гуннах, «полулюдях-полуконях», рожденных по черной легенде от союза фиговых «фавнов» и колдуний-алирун, которые, в свою очередь, были изгнаны из племени готов. Гунны, точно как и жуны, жили на границе известного европейцам мира. Также в мифе об Одиссее мы читаем, что во время его опасного прохода между скалами ему путь преградили Сцилла и Харибда с собачьими головами. Кстати сказать, когда-то эти чудовища были гарными дивчинами: так, Кирка из ревности к Главку обратила прекрасную, как херувим, Сциллу в ужасное чудовище. Красота превратилась в уродство. Я не сомневаюсь, что алируны так же были прекраснейшими в своем племени женщинами, но каноны христианского писания требовали, чтобы прекрасные женщины стали «ведьмами». Ит-барак, или же «большая собака», на которой шаманы язычников поднимались на небо, как описывал папский легат к татарам Плано Карпини, в исламе превратился в Бурака, на котором же Мухаммед совершил мирадж. Последний завещал воевать с первыми. Кстати, у Карпини в конце «последней главы» можно найти имена русских князей, и все это сплошь тюркские имена: Сунгор, Темер, Агней, Алога и т. д. Карпини объясняет, что татары и куманы делались русскими, переходя в христианство. А еще? Да, у христианского святого Христофора – собачья голова. Еще ногаи, т.е. воины-собаки, воевали с татарами на озере. Этот миф встречается и у францисканцев, и у китайцев, т.е. опять же как на западе, так и на востоке. Но его записали также и русские источники, только вот под другим названием. И данный миф стал называться «Ледовым побоищем», в котором святой-де Александр Невский отправил под лед рыцарей-тевтонцев. И не суть важно, существовали ли Невский и Артур на самом деле. Важен сам миф! Так вот что касается мифа об Александре, то там, оказывается, есть реальная основа, согласно которой темник (от слова «тумен») Ногай, в 1262 году возглавив войска Берке, принявшего ислам, году отправил под еще неокрепший лед реки Терек татар Хулагу, напротив, не изменявшего заветам Чингизхана. Да сама Москва выросла на месте, известном как «Кучка», что на тюркском, кроме прочего, может значить «щенок». В валлийском фольклоре «гончие Аннуна» было неслись по небесам. Лай гончих доносился криком мигрирующих диких гусей, а их добычей были потерянные души, которые отправлялись в Аннун. Гончими правила старуха Маллт-и-Нос. Миф был впоследствии христианизирован, чтобы описать «поимку человеческих душ и отправку грешных душ в Аннун». Так Аннун стал адом. А в легенде североамериканских индейцев Лакота о конце света одна старуха все вышивает бизонью шкуру и всегда должна поддерживать огонь, на котором в котле варится похлебка. Иногда похлебку нужно помешивать. Когда же старуха медленно привстает и ковыляет к котлу, большая черная собака, лежащая подле нее, также встает и разрывает вышивку старухи. Поэтому у старухи все никак не получается закончить вышивку. Говорят, когда старуха все же закончит вышивку, придет конец света. В «Огуз-наме» о предках тюрков Кара Барак, или «Большая черная собака», обещает защитить от голодных волков стадо хана, которое по определению является сакральным аналогично тому, как бизон сакрален для Лакота, если хан даст ему «жирный кусок курдюка». На что сын хана, понимавший язык животных, бросает кусок, а на возражения людей, мол, нельзя бросать такие жирные куски курдюка, отвечает, что он бросил для того, чтобы меж ним и собакой «не было сердечных обид». Не этот ли образ мы находим в «перевернутом» мифе о Кербере, которого усыпляют то «сладкой мелодией», то лепешкой со снотворным? Собака всегда священна, потому что находится на границе миров.
