– Ничего себе, быстро ты, однако! – удивилась Лиза. – Время даром не теряла. А он-то как, запал?
Алина пожала плечами.
– Не знаю. Пока особенно ничем таким не проявлялся. Но безупречно вежлив, иногда приглашает куда-то, и на дачу к нам пару раз приезжал. Влад, по крайней мере, ему сильно симпатизирует, и тот, похоже, тоже – больше с ним беседует, чем со мной. Но я не особенно печалюсь, отвлеклась немного, и то хорошо, хоть в театр сходила.
Лиза понимающе глянула на подругу. Она уже давно приучила себя думать о мужчинах как можно реже.
– Ну и отлично, день прошёл и ладно, меньше времени останется на ненужные мысли. Знаешь, вот я, например, совершенно тусоваться разучилась, никакой охоты, да и язык у меня такой, что кого хочешь отважу в два счёта, не могу их всерьёз воспринимать, хоть убей, – махнула рукой она.
– И убью, даже не сомневайся, – засмеялась Алина. – Ведь договорились же! Так что теперь всё иначе будет, больше мне про это и не заикайся, будешь встречаться как миленькая, ничего и слушать не хочу.
– Ладно, посмотрим. Ты только сразу не наезжай столь активно, мне ещё перестроиться надо, быстро не получится, я себя знаю. Но честно буду стараться, обещаю.
Алина с грустью кивнула, понимая, что, в конце концов, Лиза права, и встретить нужного человека ей будет действительно непросто, такой уж она родилась, а теперешние мужчины и впрямь предпочитают обходиться без сложностей, но вслух сказала:
– Вот это другое дело. Я теперь с тебя не слезу и филонить не позволю, так что отбрасывай свои прежние привычки. И имей в виду – новая жизнь начинается прямо с сегодняшнего дня. Увиливать не получится, это я тебе обещаю.
Лиза кивнула и со вздохом поджала под себя ноги, удобнее устраиваясь среди разбросанных по дивану подушек.
– Знаешь, Алин, – сказала она, – вот смотрю на тебя и наглядеться не могу, не верю, что всё это со мной происходит. Даже не представляла, как я тебя люблю, оказывается. И что ты снова рядом, и что я не одна больше. И что мне теперь совсем ничего не страшно. Я ведь давно забыла, каково это, когда рядом кто-то близкий, разучилась делиться, и скучать разучилась, и радоваться… и надеяться на кого-то другого, кроме себя… А это ведь такое счастье, ты даже представить себе не можешь…
Домой Алина так и не ушла в тот вечер. Они проболтали до утра и в результате, не раздеваясь, уснули на том же диване в обнимку с Лариосиком. Ночью Лиза проснулась от холода, потянулась за пледом и, укрыв себя и Алину, снова свернулась калачиком и моментально заснула, успев подумать, что чувствует себя неприлично счастливой.
* * *
Холмогоров безнадёжно опаздывал. Томясь в пробке на Ленинградском проспекте, он то и дело взглядывал на ручные часы, хмуро постукивая пальцами по рулю. Впереди какая-то серьёзная авария, плюс раскопали дорогу – строят мост, так что рассчитывать просто не на что. В Шереметьево он уже не попадает, и проводить делегацию явно не удастся. Через двадцать минут у них самолёт. Можно разворачиваться. К тому же явно начинается гроза. Вдали уже погромыхивает, и небо совсем почернело.
Добравшись до ближайшего разворота, Холмогоров повернул обратно и уже неторопливо поехал по противоположной стороне Ленинградки.
Дождь повалил так неожиданно, что он едва успел включить дворники. Потоки мутной воды тотчас лихорадочно заметались по ветровому стеклу, разбрызгивая капли, над головой, разрезав небо, полыхнула яркая молния, и вслед за ней шарахнуло несколько громовых разрядов такой силы, что он невольно пригнулся.
