«Ну ничего себе погодка, – удивлённо подумал он, слегка сбрасывая скорость, – пожалуй, поеду домой, сегодня уже всё равно на дела рассчитывать не приходится, да и неохота в такую дождину. Хотя нет, заскочу всё-таки на минуту в редакцию, может, гранки готовы, надо бы просмотреть».
Вылезать из машины под таким ливнем не хотелось совсем, но он всё же почти машинально притормозил в районе улицы Правды, перестроившись в правый ряд. Струи воды продолжали бить в стекло, и стемнело совсем не по-летнему.
В эту минуту снова сверкнула молния, и бабахнуло так, что заложило уши. Холмогоров, мотнув головой, почти остановил машину, готовясь свернуть на дорожку, ведущую к офисному зданию, но тут вдруг увидел девушку, стоящую почти у самого края дороги. Струи грязной воды стекали с ее лица и волос, одежда была совершенна мокрой и липла к ногам, а туфельки почти утонули в глубокой луже. Несчастный, растерянный вид. Даже отряхнуться не пытается. Видимо, предыдущий автомобиль окатил с головы до ног и преспокойно проехал мимо.
Долго не раздумывая, Холмогоров моментально перегнулся через сиденье и, распахнув пассажирскую дверцу, крикнул:
– Садитесь!
Но девушка даже не сдвинулась с места.
– Что вы стоите? Садитесь же, – повторил он, но, не увидев реакции, досадливо крякнул и, ёжась, выскочил под дождь. Сгрёб девушку в охапку и, без единого слова впихнув в салон, захлопнул дверцу. Обежал машину, потом, чуть притормозив у багажника, быстро достал оттуда полотенце и вернулся за руль.
– Вот, возьмите.
– Спасибо, – тихо сказала девушка, беря полотенце и в ужасе глядя на струи грязной воды, стекающие с нее на сиденье.
– Я же вам всю машину испорчу.
– Ничего страшного, кожа, протру. Вытирайтесь скорее, а то простудитесь.
– Я, кажется, уже, – кивнула она и, словно в подтверждение, чихнула.
– Кто это вас так? – отряхиваясь от дождевых капель, спросил Холмогоров.
– Да я и сама вся промокла, пока от офиса бежала. А потом ещё машина какая-то… прямо по луже пронеслась… и вот… – вздохнула она, принимаясь вытирать волосы.
Он вытянул из бардачка пачку влажных салфеток и положил ей на колени.
– Лицо лучше этим. Оно всё в грязи.
Девушка вытянула салфетку и аккуратно протёрла заляпанные щёки, потом попыталась привести в порядок одежду, но особого толку из этого не вышло, и она безнадёжно махнула рукой.
– Вы в Бизнес-центре, что ли, работаете?
– Да… работала, – кивнула она. – Только что уволилась. Вернее, заявление подала.
– А в каком офисе? – снова спросил он, подумав, не слишком ли много задаёт вопросов.
– В редакции. Журнал «Высшая школа», – ответила она, сосредоточенно проводя салфеткой по заляпанному грязью лицу.
– Знаю. На седьмом этаже, кажется…
– На восьмом. А вы тоже туда ехали, в это здание?
– Да. Но уже, пожалуй, не поеду.
– Почему?
Он усмехнулся, глянув на неё искоса.
– Да как-то раздумал.
– Из-за меня, что ли? – огорчилась девушка довольно искренно.
– И из-за вас тоже, – улыбнулся он, поглядывая на её неловкие движения.
– Мне очень жаль, что я вам всё испортила, – нахмурилась она, продолжая вытирать полотенцем волосы, от чего они поднялись почти дыбом и взялись мелкими колечками. Коса расплелась, и длиннющие волосы развалились по плечам, убегая за спину.
«Какая ужасно смешная и трогательная. Словно с картинки из старых книг. А лицо красивое, тонкое, даже сквозь грязь видно. Не сегодняшняя какая-то…»
