Именно по этой причине идея Дмитрия покататься на лодке была воспринята мною с таким энтузиазмом. При этом я искренне сожалела, что эта лодка, вместе с нами на борту, не может, разогнавшись, вылететь прямо в открытый космос. Желательно на расстояние нескольких тысяч световых лет.
Переправив лодку на другой берег, Дмитрий изъявил желание прогуляться по открывшейся нашему взору берёзовой роще. Не могу сказать, что меня заинтересовало это предложение, но соображения я высказала обратные, после чего, накинув парео, отправилась следом за ним изучать местную флору. Во всяком случае, это было гораздо предпочтительнее лежания на берегу в компании ничего не подозревающей Алины и предельно разъярённого Холмогорова. А то, что он разъярён, было видно невооружённым глазом. Гуляющие по скулам желваки явно показывали его отношение к моей внезапно открывшейся дружбе с Дмитрием. Сам же Дмитрий, казалось, был этим обстоятельством весьма доволен, о чём говорили бросаемые на меня взгляды, в другое время явно показавшиеся бы излишне откровенными. Однако сегодня меня это более чем устраивало.
…Когда я вечером, покинув наконец свою комнату, спустилась с крыльца, мужчины в полном составе сгрудились вокруг мангала, а по саду потихоньку начинал плыть волшебный аромат.
Чёрный облегающий комбинезон и узкие зеркальные очки тоже были приобретены мною явно не зря, ибо на этот раз присвистнул Дмитрий. Холмогоров, схватив решётку с мясом, немедленно направился к барбекюшнице.
– Идите к нам, Лиза! Шашлык уже скоро будет готов, – крикнул мне с газона Дмитрий, поливая из бутылки дымящиеся на мангале куски мяса.
– Спасибо, скоро приду, – сверкнула я улыбкой, с трудом отводя взгляд от удаляющейся холмогоровской спины.
Что ж, пока всё идёт как надо. Полагаю, никто ничего не заметил, ни Лена, ни, тем более, Алинка, так что сейчас можно немного расслабиться. Хотя нет, лучше не надо, а то я уже однажды расслабилась – прямо перед его приездом сюда. Ну вроде бы он понял, что здесь не место для разговоров, и, к счастью, пока помалкивает, а потом видно будет.
Решив, что женщины находятся в доме, я, приветственно помахав рукой в сторону сада, вернулась в гостиную, но, никого не обнаружив, двинулась к веранде, на которой женщин тоже не оказалось. Я подошла к окну и, заглядевшись на буйное цветение петуний, растущих вдоль дорожки, понемногу углубилась в собственные мысли. Поэтому и не услышала шагов.
Когда я очнулась, он стоял у меня за спиной, совсем близко, так, что я почувствовала его запах, отчетливый и яркий, очень мужской и опасно притягательный – нечто вроде смеси ароматов хорошего геля для бритья, чистой кожи, с ноткой табака, легкого алкоголя и, кажется, даже чуть-чуть машины. Я вдохнула глубже и на мгновенье опустила веки, понимая, что всё худшее уже случилось, и дальнейшее от меня никак не зависит. Просто стояла, не двигаясь и не произнося ни звука, ибо знала, что, стоит обернуться, уткнусь лицом ему прямо в грудь.
Но, ощутив на своих плечах его руки, всё-таки сильно вздрогнула, ибо оказаться к этому готовой у меня не получилось. Я чуть шагнула вперёд, пытаясь отодвинуться. В ответ он немедленно прижался почти вплотную к моей спине, и, закрыв глаза, я окончательно перестала дышать, дрожа всем телом и не слыша ничего, кроме глухих ударов собственного сердца.
– Лиза… – очень тихо сказал Холмогоров, и тут я почувствовала на своём затылке медленное движение его приоткрытых губ. Ощущение было столь острым, что я бешено дёрнулась, а он, мгновенно развернув меня лицом к себе, припал горячим ртом к моим губам.
