Его глаза были так близко, что я снова интуитивно попятилась. Он тут же, как по команде, шагнул следом.
– Не могу поверить, что вижу вас, Лиза…
– Я тоже… – вырвалось у меня. Руки мои сильно дрожали, и он это прекрасно видел, не отводя от меня глаз, но не прикасаясь и пальцем.
– Вы обещали скучать, – произнёс он тихо.
– Я скучала, – ответила я чистую правду, и он болезненно поморщился, словно я залепила ему пощёчину. Мне даже самой стало страшно.
– Тогда почему?.. – спросил он.
– Не сейчас, Олег… – выговорила я с трудом.
– Мы обо всём поговорим потом. А пока просто сделайте, как я прошу, и ничего не спрашивайте. В конце концов, вы мужчина…
– Даже если это выше моих сил? – поднял он бровь.
– Да, – сказала я твёрдо.
Мне казалось, что это говорю не я, потому что вдруг поняла, что, так или иначе, всё абсолютно бесполезно, и преодолеть это безумие не удастся ни мне ни ему. Поняла настолько отчётливо, что даже вздрогнула, представив, чем это в результате закончится. Господи, пусть хотя бы не здесь…
Между тем, он продолжал стоять рядом, по-прежнему не прикасаясь ко мне, и нарушить эту возмутительную близость я не имела сил, как невозможно мучимому жаждой оторваться от источника живительной влаги посреди раскалённой пустыни.
Мысли мои путались, а тело самым предательским образом подчинялось совсем не мне, а непреодолимому магнетизму этого стоящего передо мной мужчины.
Тут вдруг я почувствовала, что во мне что-то сломалось. Силы будто разом кончились, и еде-лалось безразлично, где мы находимся и что произойдёт через минуту. Вероятно, он сразу понял это, потому что я снова немедленно оказалась в кольце его сумасшедших рук и, ощутив в глубине рта жаркий вкус его языка, просто закрыла глаза, отдаваясь воле собственных ощущений и отвечая ему с таким бесстыдным восторгом, что он, одурманенный этим, тотчас сгрёб меня в охапку и, продолжая целовать, резко поднял на руки.
Я больше не хотела ничего понимать и ни о чем думать. Ни о чём, кроме того, что этот мужчина принадлежит мне, я нашла его и отпустить не могу, чем бы оно в конце концов для меня ни обернулось.
В этот момент сзади раздались шаги, и на веранде появилась Алина, а за ней вошёл Коновалов. Лена стояла чуть поодаль, в дверях. Никто не произносил ни звука.
Моё лицо запылало таким пожаром, что сердце в груди загорелось и лопнуло, как стеклянный шар, а глаза перестали видеть, и я безвольно обмякла у него на руках.
Холмогоров прижал меня крепче, словно делясь со мной собственной силой, потом, слегка приподняв, осторожно поставил на пол и невозмутимо обнял рукой за талию.
– Я только что сделал предложение этой женщине, и она ответила мне согласием, – сообщил он таким будничным голосом, словно речь шла о билетах в кино. – А сейчас мы должны извиниться и немедленно уехать, потому что у меня возникло одно неотложное дело в городе. Иди собирайся, – добавил он, слегка подтолкнув меня к выходу.
На мгновение стало ещё тише, звуки как будто замерли, а потом… воздух буквально в клочья разорвало громовым хохотом присутствующих. Это прозвучало столь неожиданно и безмерно, что я, дёрнувшись, в испуге приникла к Олегу и, забыв обо всём, спрятала лицо у него на груди. Он обвил меня обеими руками и тесно прижал к себе, но потом, не выдержав общего хохота, откинул голову назад и тоже рассмеялся.
– Могу себе представить это дело, – с трудом выговорил Коновалов, безуспешно пытаясь выпрямиться в полный рост.
