Алина засмеялась.
– Вот дурочка! Надо было сразу вчера мне всё это сказать, тогда бы не было никакой бессонной ночи и ненужных слёз. А ты сразу убежала как ненормальная. Сама виновата, что ничего мне о нём не рассказывала, разобрались бы давно, и всё в порядке.
– Не рассказывала, – вздохнула я, – потому что и сама ещё не знала, как он ко мне относится. Всё могло сложиться совсем иначе. Ведь мы же только недавно познакомились. Просто я и помыслить не могла, что так сильно в него влюблюсь, с полпинка, представляешь, буквально на пустом месте, впервые в жизни со мной такое. Поэтому и стыдно было тебе признаваться.
– Во жуть! – поразилась Алинка. – Совсем на тебя не похоже. Абсолютно не твой сценарий. И давно это у тебя с ним?
– Да нет, вот как ты появилась, так всё и началось.
– Ничего себе, проделки небесного смотрителя. И не захочешь, поверишь во что угодно.
– И я так подумала. Никогда б не поверила, что он мною настолько заинтересуется, а он звонил каждый день… вернее, каждую ночь… и говорил такие вещи… ты даже не представляешь… в общем, меня так снесло, что и думать больше ни о чём не могла. Хорошо ещё, что ты погрузилась в свои переводы до самых выходных, а то бы точно заметила, что я не в себе.
– Фантастическая история, – покачала головой Алинка, – ничего не скажешь. Но главное, что счастливая. Теперь понятно, почему он не звонил – ему, оказывается, явно не до меня было.
Она засмеялась, а я потупилась.
– Короче, ясно, – добавила Алинка. – Забудь про всё и радуйся жизни, поняла?
– Поняла, – кивнула я, утирая выступившие слёзы.
Из открытого окна доносился хохот, звон тарелок и весёлые голоса. Очевидно, народ переваривал случившееся, и мне страшно было подумать, что они сейчас высказывают Холмогорову. Судя по хохоту, щадить его там явно никто не собирался.
– Всё, пошли, шашлык стынет, – мотнула головой Алинка, – не то, чувствую, они там сожрут Олега, вместо баранины.
Я нервно поёжилась.
– Да, вероятно, ему сейчас достанется за такие порывы. Он ведь хотел как лучше, а получилось такое, что ни в сказке сказать…
– Ничего страшного, – хмыкнула Алинка, – всё как раз получилось отлично. Настоящая романтика, мне очень нравится. Ладно, бежим, а то сейчас ругаться будут.
– Погоди, хоть в зеркало гляну, – спохватилась я, – а то, наверное, вся тушь размазалась.
* * *
Очевидно, вечер удался на славу. Во всяком случае, все пребывали в отличном настроении, смех не смолкал, мясо оказалось необыкновенно вкусным, и я пожалела, что аппетит у меня сегодня напрочь отсутствует, ибо, внезапно оказавшись предметом всеобщего внимания и, надо сказать, весьма пограничных шуток, чувствовала явное смущение, так что почти ничего не ела. Впрочем, к счастью, никто на этом особенно и не настаивал.
Периодически я ловила на себе удивлённые, ничего не понимающие взгляды Дмитрия, но делала вид, что не замечаю этого, и лучезарно улыбалась в ответ. Он буквально не сводил глаз с меня и Олега, который, по-хозяйски обнимая мои плечи, то кормил с рук шашлыком, то подливал вина, и все этому радовались, словно не происходит ничего необычного. А когда Влад провозгласил тост за наше счастье, вино из бокала Дмитрия непроизвольно выплеснулось на майку, но все присутствующие благоразумно сделали вид, что не обратили на это внимание.
Однако по прошествии трёх часов дружеского застолья Холмогоров, улучив подходящий момент, довольно твёрдо заявил, что, так или иначе, обстоятельства требуют его немедленного возвращения в город, посему, как ни жаль, нам всё же придётся откланяться. Он так и сказал – «откланяться», после чего я, сопровождаемая весёлыми напутствиями присутствующих, улизнула в свою комнату переодеться и собрать вещи. Осознание того, что уже совсем скоро неизбежно останусь с ним один на один, заставляло сердце колотиться самым отчаянным образом. Это бешеное верчение вконец измотало меня, и мысли, которые весь вечер и без того не оставляли ни на минуту, разыгрались теперь в полную силу, и я, торопливо бросая в сумку одежду, отлично знала, что самое трудное ещё только начинается.
