– Видите ли, Георгий Викторович, – начала я, – если сделаю так, как вы предлагаете, я очень некрасиво поступлю по отношению к Дмитрию Сергеевичу. Сами понимаете, ему совершенно невыгодно, чтобы акции уходили сейчас в чужие руки. В таком случае выправить положение будет гораздо сложнее.
– Решать не мне, Софья Николаевна, – устало сказал Громов. – Я просто хотел оказать вам услугу. Уверен, вы понимаете, что в бизнесе каждый сам за себя. Не хотел говорить, но, видимо, придётся. К сожалению, именно благодаря Солнцеву вся эта ситуация и возникла. Потому что как раз в его интересах сейчас максимально обвалить акции компании, чтобы выкупить их по бросовой цене и стать единственным владельцем. Это обычная практика. Ну а дальше – дело техники. С его опытом ничего не стоит применить нужную схему и выправить ситуацию. Именно этим и обуславливается его решение вернуться в Москву.
Меня это поразило. Просто невозможно представить себе Солнцева в подобной роли. Неужели за пять лет нашей разлуки он мог так сильно измениться? В это трудно поверить.
– Только не говорите потом, что я не предупреждал вас, – добавил он ровным голосом. – В данном случае я поступаю как друг. И главное, что вы здесь ничего не теряете, оставшись при своих деньгах. Через несколько дней ваша доля может превратиться в кучу горелой бумаги, а мне бы этого очень не хотелось.
Я принялась лихорадочно думать. Конечно, возможно, что он и прав. Во всяком случае, выглядит это довольно правдоподобно. Я знаю его много лет, и ни разу у меня не было повода усомниться в его словах. Вроде бы Юра всегда доверял ему в вопросах бизнеса, и до сих пор он ни разу не подвёл его. В то время как Солнце по отношению ко мне повёл себя так, словно я для него вовсе ничего не значу, просто вышвырнул меня из своей жизни как использованную прокладку, и ни разу даже не поинтересовался, что со мной в результате происходит. Так почему я должна ради него рисковать будущим, и не только своим, но и моего сына? Тем более что, продав акции, я, в принципе, действительно ничего не теряю. А вот не продав, получается, рискую всем.
Видя, что я задумалась, Громов, извинившись, поднялся и вышел, направившись в сторону туалетных комнат.
Надо на что-то решаться. Солнцев вернулся. А это значит, что всякая связь с Фирмой не принесёт мне ничего, кроме новых страданий. И лучше бы мне держаться от неё как можно дальше. Это, в принципе, шанс. А потом бы мы со Светловым спокойно подумали, как разумно разместить вырученные деньги, чтобы они приносили доход. В общем-то, у меня нет особых оснований не доверять Громову. До сегодняшнего дня он ещё ни разу не подводил меня. И что мне со всем этим делать?
Интересно, а как бы на моём месте поступил Юра? Согласился бы продать акции, минуя Солнцева? Даже если бы это лежало в сфере его интересов.
И вот тут мне пришёл совершенно чёткий ответ: нет. Он никогда бы не поступил так. Он бы до конца остался рядом с ним, каких бы рисков это ни стоило. Ведь речь идёт всего лишь о деньгах. А Солнцев значил для него намного больше. То, что их объединяло, было гораздо выше денег. Юра любил его, и никогда не пошёл бы на это.
А я? Разве я не люблю его так сильно, что никогда и ничего не смогу сделать ему во вред? Конечно, люблю. И готова пойти на всё, чтобы помочь ему. Я люблю его столь безмерно, что никакие собственные интересы не поставлю выше этого чувства. Даже если я не нужна ему. Зато он мне нужен. Нужен, как никто на свете. И этот извечный зов души не перевесят никакие доводы рассудка…
