Удивила всех безмерно княжеская дочка, включая Клармаркаев.
Она ровной походкой подошла к спасителям – в чародейских бирюзово-изумрудных глазках слезы успели высохнуть, но влажные уста слегка приоткрыты. Девочка печально-внимательно смотрела на них, ладони скромно покоятся на бедрах. Казалось, еще чуть-чуть – и слезы вновь хлынут непослушными ручейками. И тихо – но так, что кому надо, услышали – прошептала, уже глядя лишь на Одина (Дима с трудом сдержал улыбку, Наталья – гнев, Одину хватило ума сохранить спокойствие):
– Одолейте все трудности на пути, не сдавайтесь врагам и вернитесь – ЖИВЫМИ!
Дабы не заплакать, Драйя обняла того, кто обещал ей счастье. Один немного растерялся, глаза застыли, а Наташу внутренне всю перекорежило от жестокой ревности, однако внешне сие никак не отразилось на ней, будто так и должно быть.
Волей – неволей, хочешь – не хочешь, а пришлось покинуть первых людей, встреченных на пути в чужом мире, не дожидаясь похорон погибших вьенцев. И расстались хотя бы не врагами, что не могло не радовать, да еще и с полезными мелочами за плечами – оттого на душе еще веселее. Ну и что, что лес кишит полчищами скелетов, мертвецов, камнецей и прочей нечистью? Есть в Готреле свое неповторимое очарование: тот же полузаброшенный торговый тракт, разумные лесные драконы, романтика колдовства и меча и прочие прелести приключений в загадочном, реально существующем, мире под названием Винэру. Почти как Венера в родной Солнечной системе. Почти! Но все-таки не Венера – та представляет из себя безжизненную унылую поверхность с температурой воздуха до 480 градусов по Цельсию. А здесь – жизнь кипит ключом, настоящие люди и драконы, зеленый лес и торговый тракт. И многое другое небезынтересное и пока неизведанное.
Одной Наташе все не мило – ни жизнь, ни нежить, ни дорога, ни бездорожье. Она потихоньку закипала, душа (если таковая – не досужий вымысел) чернела от злости, ее снедала ревность, пальцы то сжимались в кулаки, то разжимались, в голубых глазах разверзлась ледяная бездна, над ней (бездной) ревели северные ураганы. Как так?! Первый день пребывания на Винэру – ну пусть второй, – а у Одина уже появилась смазливая малолеточка, готовая ждать его сколь угодно долго?!
Она шла чуток позади, зло смотрела ему в спину. Ей страстно хотелось вцепиться ему в глотку, расцарапать кошачьими когтями лицо, вырезать «Троновыми» лезвиями каменное сердце. Дабы не осуществить свои опасные мечты, девушка остановилась и ехидненьким таким голосочком, от коего мороз по коже, промяукала:
– Дим, Ех, вы идите вперед пока, а я потолкую с Одином.
Дмитрий хмыкнул:
– Только не убей мне друга… Пойдем, красавица!
– Я видела как эта вьенская девчонка обнимала тебя! – сообщила Наталья Одину ледяным голосом, намекая на то, чтобы он объяснил сей факт. – И случайно слышала, что девочки на Винэру взрослеют к двенадцати-четырнадцати годам.
– А Драйе всего восемь лет! – Один ласково улыбнулся подруге, взял ее напряженные руки в свои. – Ты же не будешь ревновать меня к маленькой девчонке?! – ее прямой взгляд пронзал его насквозь, в голубых глазах читались недоверие, обида.
Ему не хотелось ссориться с Наташей, он не желал, чтобы она перестала разговаривать с ним из-за пустяков, ведь ее затаенные слезы и молчаливая обида могут ранить сердце Одина.
– Да, я ревную к девчонке! Мне всего двенадцать лет – по земным меркам еще совсем ребенок! – но я чувствую себя
