Пантера 1-6. Часть первая. В плену у пространства-времени - страница 35

– Наташа… – неуверенно, даже с отчаянием, произнес он.

– Что – Наташа? Или мои чувства уже ничего не значат для тебя? Я стала неинтересной – слишком воинственная и независимая? Хотя что я с тобой разговариваю!.. Можешь встречаться с кем угодно, любить кого угодно, но ко мне больше не прикасайся.

Она отвернулась от него и отправилась догонять своих. Один не тронулся с места, взяв себя в руки, с улыбкой обратился в спину подруге:

– Драйя прекрасна, спору нет, но разве она может сравниться с тобою, даже через четыре года? Ты всегда доверяла мне – зачем спасла от смерти почти год назад после землетрясения, которое унесло жизни моих родных и твоей матери, затем подарила бессмертие? Чтобы впоследствии повернуться ко мне спиной, отвергнуть Харрола?

Ссутулившись, словно под бременем тяжелого груза, девушка остановилась, замерла, вслушиваясь в милый и такой родной голос. Когда он замолчал в ожидании ответа, она медленно повернулась к нему. Все ее существо говорило о том, что она поняла его и чувствует себя, мягко говоря, глупо. Взгляд смиренных прекрасных глаз заставил дрогнуть сердце Одина. А то, что произошло дальше, заставило смутиться его, почувствовать себя виновным во всех смертных грехах пред девушкой. Наташа неожиданно приложила ладони к личику, упала на колени и… зарыдала, как самая настоящая маленькая беззащитная девочка впервые за то время, что знал ее. Нет, Один видел Наташины слезы, видел отстраненный печальный взгляд, когда та вдруг вспоминала ушедшую не по своей воле в небытие, мир мертвых, маму, но и тогда она не позволяла себе такого плача. Ведь и у одиннадцатилетней девушки, окромя его, только и есть еще Дмитрий, Еханна да Элиза, но они не в счет, они хорошие друзья.

«Ну и чего ты добивался, ишак?» – кляня самого себя, Один подошел к подруге, аккуратно, за плечи, поднял ее и молчаливо прижал к себе.

– Пойдем…

От копейных ран в теле Волка не остались даже шрамы. Не так давно разработанный препарат Дмитрием и его отцом, после общеизвестного землетрясения в Восточном Казахстане, был использован по назначению. Точнее два препарата. Они чудом уцелели в доме после тряски, разрушившей его, – и если бы Волк вколол в кровь мутагены по отдельности, то уже через три минуты от него осталась бы жидкая масса, но использовав их единовременно, препараты нейтрализовали ядовитость и дали положительный результат. Его возможности резко возросли и теперь то, что считалось досужим вымыслом фантазеров, стало реальностью, но – тайной на пятерых.

Чтобы лишить бессмертия «Трона», необходимо всего лишь отсечь его голову. Чтобы убить – дважды обезглавить. Уничтожить Волка значительно проще, достаточно один раз обезглавить или, пробив грудную клетку, попасть в сердце пулей, острым штырем, копьем – чем угодно, но, в отличие от своих друзей (кроме Элизы), мутант не бессмертен, хотя жизненная линия в несколько раз длиннее человеческой.

Глядя на идущих впереди рука об руку Одина и Наталью, Дмитрий вспомнил Элизу Брон, по воле случая оставшуюся в доме на восточной окраине Гилеи, близ небольшого богатого города Гилеоштадт. Один и Наташа отправились выяснять отчего «вымер» один из полицейских участков города, а принесли в дом в буквальном смысле слова бездыханную женщину со странной внешностью. Волку она понравилась сразу же, не смотря на ощутимую разницу в возрасте. Ему одиннадцать лет, ей двадцать четыре. Общаясь долгое время с женщиной, он понял, что она очень нравится ему, даже больше, чем поначалу Наташа. Элиза нравится как… женщина, но Элиза воспринимает его чувства не серьезно, а по-матерински. Являясь близким другом Пантеры, Волк научился бороться до (победного или проигрышного – не суть важно) конца с любыми проблемами, не торопливо, без излишней суеты добивался и Элизы. Дмитрий ни чуть не сомневался – еще немного и он пробил бы брешь в обороне, ведь Брон отнюдь не отвращение испытывала к одиннадцатилетнему подростку, если бы не эти боги, несвоевременно вмешавшихся в чужую жизнь. Волк печально, улыбнувшись теплым приятным воспоминаниям, вздохнул, однако взял себя в руки и ворчливо сам себя обругал: