Она не договаривает только потому, что Рома заходит в дом.
Я впихиваю в Машу последнюю ложку еды и иду мыть тарелку.
Все-все-все. Убираю за собой и оставляю их.
– Варь, достанешь из пакета роллы?
Для нее? Рома ставит пакет на стол. Молча выдыхаю. Для нее бы не делала, но Рома попросил, поэтому делаю.
– Кстати, Ромочка, я с твоим папой вчера говорила, он предлагал всем встретиться.
Нет…. На автомате мою тарелку и вслушиваюсь в каждое слово. Все эти перебранки, подколы уходят на второй, третий, двадцатый план. Вот где настоящая угроза, если он сюда приедет.
– Можно.
Можно? Серьезно?
– Давай у тебя, завтра, например?
Я оборачиваюсь к ним. Хочу Ромин взгляд поймать.
– Лучше в ресторане где-нибудь. Не люблю дома.
– Нууу, – Юля надувает губы, – хочется по-домашнему, рестораны эти уже… тем более у тебя елка стоит, так уютно.
Я выставляю им на стол роллы, ловлю наконец его взгляд, и быстро, пока Юля не видит, машу головой из стороны в сторону.
Я потом с ним еще поговорю, но он даже сейчас не должен соглашаться на это.
– Ром, ну, соглашайся, – как специально настаивает Юля. У меня права голоса нет в этом доме. Все, что могу, взглядом умолять. – Я могу еще своих позвать.
– Посмотрим, – переводит на девушку глаза.
Не просто же так все… Если родители увидят меня тут с ребенком, будут вопросы, Рома не захочет этих вопросов и выселит меня.
Да я сама сбегу, если Ромин отец покажется тут.
Юля берет палочки.
– Ой, извини, я только две пары палочек заказала, себе и Роме, не думала, что ты будешь есть, – поджимает губы и пожимает плечами.
– Варь, у меня там в шкафчике где-то должны еще лежать, – Рома кивает на верхние шкафы.
Боковым зрением замечаю, как Юля невольно вздыхает. Явно не рассчитывала, что я тоже буду с ними ужинать.
– Спасибо, я уже поела.
– Найди там что-нибудь для соуса тогда, – Юля взмахивает кистью руки и показывает куда-то неопределенно на мебель.
Я что тут, хозяйка?! Или так проверяет, сколько я живу, знаю ли, где тут что лежит?
Поэтому я смотрю на Рому.
Рома поднимается сам и шарит по своим же шкафчикам.
– Ммм… запеченные, с курицей, обожаю их. – Юля берет один в рот и смакует. – Маша, хочешь тоже попробовать? – Снова милая и приветливая.
А Маша она же добрая, не злопамятная. Ты ей слово хорошее сказала, и все прошлые обиды тут же улетучиваются.
– Нет, она не хочет.
– Попробуй, хотя бы одну.
– Не надо ей.
– Пусть попробует, если хочет, – Рома садится за стол и улыбается Маше.
– Она не привыкла к такой еде. Ты хочешь, чтобы она потом как ты мучилась с желудком?
Слова вылетают сами, я только успеваю язык прикусить, чтобы еще чего-то не ляпнуть. Только бы не ухватились за это “как ты…”. Дура. Зачем я вообще спорю с ними.
– Там тот же рис и курица, только еще соус.
– От одного ничего не будет.
Пока мы спорим, Маша уже берет ручкой один ролл и тянет в рот.
– Маша, нет!
Маруся дергается, задевает Юлину чашку с кофе, переворачивает и темное кофейная лужица растекается по столу.
– Черт. Ну, аккуратней же надо! – ругается Юля.
Хватаю первое попавшееся полотенце и пытаюсь удержать жидкость от края стола.
– Тою мать, – выдает Маша. Что?! Я на Рому смотрю. Это от него набралась?! Зубы сжимаю, чтобы не сказать лишнего.
– Ты знаешь, сколько эта блузка стоит?! – кричит на Машу. Я застываю.
Маша надувает губу, ролл, который только что взяла, смятый кладет назад. Грязную руку вытирает об свою майку.
– Юль, это всего лишь блузка, – одергивает ее Рома. – Не кричи.
