Папа есть, нужна Любовь - страница 11



Прелестная девочка Тая. Тася. Таисия. Добрая, открытая, по–детски наивная.

Господи, – поднимаю голову к синему небу, – сделай доброе дело! Подари мне такую же доченьку. Сложно тебе, что ли?

Ты же сам знаешь, видишь, как я каждый месяц надеюсь, что оплодотворение произошло, начинаю подсчитывать в каком месяце родится малыш, кем будет по гороскопу. Успеваю поверить, что все получилось.

А потом реву в ванной, глядя на одну полоску на тесте или симптомы критических дней на нижнем белье. Буквально собираю себя по кусочкам. Чтобы снова жить и верить, что в следующем месяце что–то изменится.

Господи, сделай доброе дело! Клянусь, я буду самой лучшей мамой на свете!

Домой прихожу спустя два часа. Во дворе машины мужа нет. Свекровь хлопочет на кухне.

– Добрый вечер, Алла Васильевна, Боря не приезжал?

– Не было его, – скрипит ее голос. Она даже не обернулась. Гремит посудой.

Боря опять, наверное, на работе. Ему дай волю, он бы все время там пропадал.

Обычно я всегда спрашиваю свекровь чем помочь. Но сейчас желания ни спрашивать, ни тем более помогать за собой не чувствую. Если я пустое место, зачем пытаться его заполнить.

– Я буду у себя, – сбегаю в нашу комнату.

Улыбчивого Петрушу привязываю к торшеру.

– Не вздумай сбежать, – грожу ему пальчиком.

– Да–да–да, – трепещет он от движения воздуха.

Ложусь на свою половину нашей огромной супружеской кровати, подтягиваю ноги к груди. Телефон кладу рядом на случай, если позвонит муж.

Незаметно проваливаюсь в сон, в котором я играю с Таечкой в догонялки. Она звонко хохочет, убегая от меня. Ловлю ее обеими руками, поймать не могу. Мне так хорошо рядом с ней.

– Люба, Люба, – зовет меня девочка неожиданно мужским голосом. Очень знакомым. Образ малышки рассеивается. Открываю глаза.

В комнате полумрак.

Боря склонился надо мной.

– Боря, ты приехал, – подскакиваю в положение сидя, осознавая, что уснула и не встретила мужа. Дергаю за цепочку торшера, комната озаряется мягким рассеянным светом. Машинально бросаю взгляд на часы. Почти десять. – Так поздно…

– Работал. Это откуда? – муж кивает на пляшущий воздушный шар.

– Девочка одна подарила мне. Маленькая. Просто так.

– М–м… – теряет интерес к шарику. – Люб, я что хотел–то… Ты извини, что я вспылил, – муж вдруг заключает меня в объятия. Начинает хаотично целовать: лоб, виски, скулы. Опускается ниже, к шее. В нос бьет запах алкоголя. – Я был не прав, любимая, – бормочет несвязно. – Я знаю, как тебе важно стать матерью. У нас все будет, обещаю. И дочь. И сын. Или даже два сына. Сколько захочешь.

Руки мужа скользят по моей спине. Одна опускается к бедрам, задирает платье, втискивается между ног.

– Ты… ты согласен на ЭКО? – не веря своим ушам, шокировано переспрашиваю.

Откидывая голову, подставляю шею под губы супруга. Обычно он нежен, а тут в него будто кто–то буйный вселился.

Заваливает меня на спину, придавливая сверху.

– Мы все–таки попробуем естественным путем. Прямо сейчас, – его губы мусолят кожу на моей шее. Прихватывают ее, всасывают. Останутся отметины от засосов. Пусть. Пальцы мнут внутреннюю поверхность бедер настойчивее, сжимая кожу до боли.

Грубо стягивает с меня трусики, брякает пряжка ремня.

Лихорадочно подсчитываю дни до овуляции. Числа у меня сидят уже на подкорке.

– Боря, Боря, подожди, – упираюсь ладонями ему в грудь, – сегодня не получится. Не тот день.

Муж на секунду замирает, затем внезапно зло рявкает: