Мама снова осмотрела меня. И снова поднесла к губам чашку. Повисла очередная пауза.
— А почему ты не брала это в расчёт, когда я просила тебя не бросать учёбу, Сашенька? Тогда я тебе не то что мамой — чуть ли не злейшим врагом была. Что изменилось? Как я просила тебя вначале получить диплом, потом заниматься личным! Сколько раз я говорила тебе! И что?
— Ничего!
Злость вдруг вырвалась. Всего на секунду я почувствовала себя школьницей, которую отчитывают за позднее возвращение домой, а потом что-то перещёлкнуло.
— Ничего, мама! Именно, что ничего! Мне было двадцать! Я любила и хотела быть с человеком, которого люблю! А ты только и делала, что поучала меня, как мне жить и что делать!
— Скажешь, неправильно поучала?
— Да какая уже разница?! Или тебе это принципиально важно? Важно всегда быть правой?
Мама недовольно сжала губы. Я заставила себя остыть. Ничего хорошего не будет, если мы поругаемся.
Подошла к ней и сказала тише:
— Я тебя ни о чём никогда не просила. А сейчас прошу: помоги мне восстановиться в университете. Ты можешь это сделать, я знаю.
— Допустим. Только как ты собираешься учиться? Пузо скоро на нос полезет.
— Со своим пузом я как-нибудь сама разберусь, не переживай за него.
— В прошлый раз ты тоже сама разбиралась. Разобралась, как я посмотрю.
— А ты не смотри, — огрызнулась я. — Я хочу продолжить учёбу. Или что? Всё? Диплом, по-твоему, мне уже не нужен?
— Всё вовремя нужно делать, Саша.
— Лучше поздно, чем никогда.
Мы с ней встретились взглядами. Мама была недовольна, это чувствовалось во всём, в каждом её жесте, читалось в глазах. Я не отвернулась. Смотрела прямо, с чётким знанием: уступлю сейчас — буду уступать всегда. И не только ей. Проиграю этот спор — проиграю всю жизнь. Возможно, не только свою.
— Мёртвого достанешь, — процедила она и первой отвернулась.
— Так ты поможешь?
— Помогу.
Ножки стула скрипнули о пол. Мама сполоснула чашку и убрала. Я наблюдала за ней, не давая воли собственным страхам. Столько лет прошло с того дня, когда я последний раз была на лекции…
— Но учти, Саша, — голос мамы звучал строго, — поблажек тебе не будет. Не справишься, снова решишь бросить, — не ной. И помощи от меня не жди.
— Не решу, — сказала я решительно и, не добавив ничего больше, ушла в ванную.
Умылась и посмотрела в зеркало. Бледная, волосы растрёпаны, глаза за вечер превратились в щёлочки.
Провела пальцами по лицу, по шее и, помедлив, всё же расстегнула халат. Когда мы с Дамиром познакомились, мне не было и двадцати. Во что я превратилась за это время? Ни интересов, ни целей. Раньше бегала по утрам, ходила в бассейн, а теперь…
Приподняла грудь и отпустила. Вроде и ухоженная, а всё равно.
— Тень, — невесело сказала своему отражению.
Так оно и есть — я превратилась в тень Дамира. В его преданную собачонку. Позовёт с собой, так собачонка натянет красивое платье и сделает причёску. Нет — будет сидеть дома и покорно ждать.
Стало противно. И чего удивляться, что он разложил на столе Арину? У неё-то фитнес и тренировки на пилоне по воскресеньям. И ещё куча всего, включая проплаченный диплом во второсортном ВУЗе. А я со своим неоконченным МГУ стою с покрасневшим носом…
— Всё у нас будет хорошо. — Я положила руку на живот и погладила. По кругу, сверху вниз и опять по кругу. С каждым движением ладони становилось легче и теплее. — Обещаю тебе, моя маленькая. Мама выстоит и сделает всё, чтобы ты была самой счастливой. Клянусь. Мама сделает для тебя всё.
