Помолчала и добавила, глядя в глаза собственному отражению:
— И для себя тоже. Клянусь.
5. Глава 5
Семь лет спустя. Саша
— Ты настоящая леди. — Я поправила завиток волос у виска дочери. — Само совершенство.
Машка заулыбалась. Она в самом деле была совершенством, а сейчас походила на принцессу: завитые белокурые волосы аккуратно обрамляли личико-сердечко, на шее — цепочка с подвеской-жемчужиной.
Поправив одну из подкладок её бледно-розового платья, я улыбнулась. Поверить только, моей малышке уже шесть! С ума сойти, как быстро летит время!
— Я сегодня буду самая красивая?
— Ты всегда самая красивая. Только нос не задирай, от этого не бывает ничего хорошего.
Маша сразу же воспылала праведным негодованием.
— Я не задираю!
— Вот и хорошо, — сказала я примирительно, так и рассматривая её.
К празднику всё было готово. В большой, украшенной надувными шарами и огромными атласными бантами гостиной своего часа дожидался аниматор, вот-вот должны были начать приходить гости. Когда Маша родилась, я дала себе слово, что её пять лет мы отметим в собственной квартире. Но сдержать его я, к сожалению, не смогла. Для этого мне потребовался ещё почти год.
— Ну-ка, покажись мне.
Я махнула на середину комнаты, и дочь с готовностью спустилась с дивана. Покрутилась вокруг своей оси и посмотрела на меня, дожидаясь вердикта.
Я наигранно задумалась.
— Знаешь, мне кажется, твои серёжки сюда не подходят.
Дочь сразу же нахмурилась, а меня как будто тенью накрыло. Эта тень была моим собственным прошлым — на миг я увидела перед собой не просто дочь — дочь предавшего нас мужчины. На Дамира Маша была совсем не похожа. Но в редкие моменты она вдруг становилась его копией, продолжением, отражением. Всего на миг, но этого оказывалось достаточно, чтобы не дать мне забыть.
Я подошла к дочери.
— Посмотри на меня.
Стоило ей сделать это, я сняла собственную серёжку, потом Машкину, и вставила в ее ушко свою. То же сделала со второй. Когда-то эти серёжки подарил мне Дамир — белое золото в форме цветка, а в середине розовый бриллиант. Избавиться от них я так и не смогла. Поначалу не носила, а потом надела раз я и всё. Как с цепи сорвалась — снимала разве что на ночь.
— Да, так лучше, — сказала тихо и опустилась перед Машей на колени. Взяла её за руки. Так действительно было лучше. — Носи их, Маш. Тебе они идут больше. Только, пожалуйста, аккуратно, хорошо?
— Ты мне их даришь?
Я утвердительно кивнула.
— Но у меня для тебя есть ещё один подарок. Он тебе очень понравится, я уверена. — Я улыбнулась, прогнав никому не нужные мысли.
Что из того, что не я должна была подарить дочери серёжки? Да много чего должна была сделать для неё не я. Может, оно к лучшему, что всё сложилось так. Кем бы я была, если бы осталась с Дамиром? Если бы не то сообщение, не лежащая с раздвинутыми ногами на столе Арина и не его расстёгнутая ширинка? Всё верно — так и оставалась бы комнатной собачкой. А что порой сердце всё ещё ноет… Это не имеет значения.
— А какой подарок, мам?
Звонкий голос Маши окончательно вернул меня в реальность. Дочь смотрела пытливо, с любопытством.
— Вообще-то, у меня для тебя много подарков, — заговорщицки ответила я, раззадоривая её. — Так, подожди…
Я выпустила Машины руки. Взяла свою косметичку и вернулась к ней. Провела по её губам блеском с запахом клубники. Потом — по своим.
— Сделай так. — Я размазала помаду. Дочь повторила за мной. Я закрыла тюбик и протянула ей. — На, пусть это тоже будет подарком.
