Ещё были лорды Аэран Шелковое Дыхание, Фуурай Нефритовый Ручей и Сейкай Кленовые Листья, но с ними тоже не сложилось. Один из них, как выяснилось позднее, и вовсе хотел провести ритуал Слияния Жизни с драконицей перед родственниками, чтобы сбежать в земли Смешанных Эпох со служанкой из барсучьих оборотней.
Киора пыталась найти хоть кого-то, но ничего не получалось.
Совсем.
Она всегда считала себя сильной: большой резерв магии, наследница древнего рода, законная хозяйка этого острова и Кураяма-дзё. Но стоило Киоре посмотреть на детей, как она чувствовала накатывающее отчаяние и бессилие. Её дети застряли в своём развитии. Из-за неё, Киоры, все трое никогда не вырастут, не обретут своих драконов, не встанут на крыло в небо и не попробуют магию. Рождённые существами высшего порядка, они обречены на то, что в лучшем случае к ним будут относиться с жалостью, в худшем – они станут изгоями среди своих же. Все друзья постепенно обгонят их в развитии, и… да, собственных семей ни Юми, ни близнецы тоже никогда не заведут.
Чувство вины преследовало Киору неотступной тенью. Оно не кричало, не рвало душу на части. Оно было куда хуже – шептало. Тихо, монотонно, издевательски изматывающе, словно капля воды, что день за днём падает на одно и то же место, превращая кожу в язву.
Каждое утро она просыпалась с этим ощущением. Как будто тяжёлые цепи обвивают её плечи, сковывают руки и не дают сделать вдох. Каждый её шаг, каждый взгляд на детей – напоминание о том, что она не справилась. Не защитила. Не смогла найти лекарство от их болезни.
А время истекало.
«Что ты за мать, Киора, если даже не можешь найти им отца? Что ты за драконица, если не можешь научить их летать?» – злобно шептал внутренний голос.
– Кио, я не хотел тебя расстраивать… – сказал Олсандер, вырывая из горьких размышлений и самобичевания. – Но недавно я получил официальное прошение от уважаемой госпожи Таями-сан.
Киора поморщилась. Каждый переживает горе по-своему. Как мать она сочувствовала свекрови очень сильно. Узнать, что сын погиб в расцвете сил, защищая рубежи страны, – врагу не пожелаешь, но Таями-сан в какой-то момент перешла все границы, обвиняя драконицу Морского Лотоса во всех смертных и бессмертных грехах. От слова «уважаемая» там не осталось ничего. Киора даже приказала Аянэ сразу же выкидывать письма, если они придут с серо-голубой печатью. Не читая. Родерик погиб, внуки её никогда не интересовали, а больше у них нет ничего общего.
– Уважаемая Таями-сан, – тем временем продолжил принц Аккрийский, – писала не мне, а моему брату Катэлю. К счастью, конверт удалось перехватить. Она выражает обеспокоенность здоровьем своих внуков. Оказывается, она тоже консультировалась с исэи, да и не с какими-нибудь шарлатанами, а с самими эльфами. – Тут Олсандер выразительно фыркнул. Все при дворе знали, что эльфов драконий принц считает как минимум на ступень ниже по уму-разуму, а скорее всего, даже на две. – Так вот, ей исэи дал такое же заключение, что у внуков «Печаль утраты».
Киора хмуро кивнула.
– А в чём заключается само прошение?
– А вот тут самое интересное! – с ухмылкой, обнажающей резцы, воскликнул Олсандер. Тот, кто знал его с детства, не обманулся бы: это ярость. – Уважаемая Таями-сан требует для тебя ниотамори.
– Что? – В первую секунду Киоре показалось, что она ослышалась. Во вторую… Она покачала головой, вновь соединяя кусочки пазла в голове.
