Папирус. Изобретение книг в Древнем мире - страница 15

Папирусные свитки с длинными рукописными текстами, нанесенными каламом и краской, – так выглядели книги, прибывавшие в зарождающуюся Александрийскую библиотеку.

Образ Александра прямо-таки завораживал его полководцев, особенно после смерти царя. Они начали подражать его жестам, одеяниям, головным уборам, повороту головы. Устраивали пиры так, как ему нравилось, и чеканили его профиль на монетах. Один из гетайров отрастил волнистые кудри, чтобы рассыпались по плечам, как у Александра. Военачальник Эвмен утверждал, будто покойный царь является ему во снах и беседует с ним. Птолемей пустил слух, что приходится Александру братом по отцу. Однажды несколько соперничающих преемников собрались в шатре перед пустым троном и скипетром: во все время переговоров им казалось, что покойный руководит их спором.

Все тосковали по Александру и лелеяли его призрак, но в то же время бойко расколачивали на кусочки оставленную им мировую империю, убирая одного за другим царских родичей и предавая доверие самых близких. О такой любви, вероятно, думал Оскар Уайльд, когда написал в «Балладе Редингской тюрьмы»: «Каждый, кто на свете жил, любимых убивал».

В борьбе за память об Александре Птолемею удалось исхитриться и обыграть всех. Самый блестящий ход состоял в том, что он заполучил в свое распоряжение царский труп. Как никто другой, он понимал неоценимые возможности, крывшиеся в символическом выставлении напоказ бренных останков.

Осенью 322 года до нашей эры из Вавилона в Македонию отбыла похоронная процессия. Тело, бальзамированное медом и пряностями, везли в золотом гробу, на траурной колеснице, убранство которой источники описывают как трогательную китчевую мешанину из балдахинов, пурпурных занавесей, кистей, позолоченных статуй, шитья и венцов. Ранее Птолемей подружился с главой процессии. При его пособничестве добился, чтобы процессия сделала крюк в сторону Дамаска, после чего вышел наперерез с большим войском и похитил гроб. Генерал Диадох Пердикка, подготовивший в Македонии царскую могилу, чуть не задохнулся от ярости, прознав о похищении, и выступил в поход на Египет, однако в ходе провальной кампании был убит своими же воинами. Птолемей выиграл. Он перевез труп в Александрию и поместил в открытом для публики мавзолее, который превратился в притягательную достопримечательность для поклонников некротуризма. Попрощаться с Александром приехал, в частности, первый римский император Август. Он возложил на хрустальную крышку саркофага венок и попросил разрешения дотронуться до тела. Злые языки утверждают, что, целуя Александра, он сломал ему нос. Во время одного из народных бунтов саркофаг был разрушен, и до сих пор археологи безуспешно ищут место, где он находился. Некоторые полагают, что тело постиг конец, достойный космополита Александра: его растащили по кусочкам, понаделали амулетов и развезли по всему неизмеримому, некогда им завоеванному миру.

Говорят, когда Август почтил память Александра в мавзолее, его спросили, не желает ли он посмотреть усыпальницу Птолемеев. «Я пришел увидеть царя, а не мертвецов», – отвечал он. В этих словах отражена драма диадохов, преемников Александра: все считали их шайкой посредственных заместителей, жалким довеском к легенде. Им недоставало царской харизмы, и лишь присоседившись к образу покойного государя, они могли рассчитывать на уважение. Потому они и рядились в Александра изо всех сил, желая, чтобы люди их путали, – как в наши дни делают неутомимые подражатели Элвиса.