молитв («Господи, среди бела дня…», «Господи, пробуди в душе моей пламень Твой…» и др.), мы можем найти у Хармса стихотворения-песни (иногда автор даже указывает на жанр песни, иногда делает пометки о том, как нужно читать стихотворение (например, «Наброски к поэме “Михаилы”»), или же сама структура текста – песенная), такие, как «II Михаил», «Вьюшка смерть», «Заумная песенька». Наличие в творчестве Д.И. Хармса таких «смешанных» типов, как стихотворные молитвы и «стихотворения-песни», позволяет нам предполагать существование третьего «смешанного» типа –
стихотворений-заговоров (заклинаний).
При интерпретации подобных текстов необходимо учитывать не только отношение к слову как способу воздействия на реальность, но и важность фигуры поэта-творца, образ мага, которому Хармс сознательно следовал в жизни. Маг может возвыситься до поэта-теурга (здесь мы видим прямое наследование поэтам Серебряного века) или, наоборот, прикинуться безумным, лопочущим на непонятном – заумном – языке, «опуститься» до юродивого, что весьма характерно для Хармса.
Свою концепцию стихотворения-заговора мы основываем на анализе «ранних» произведений Д. И. Хармса. Обратимся непосредственно к рассмотрению конкретных текстов. Одним из наиболее показательных примеров, по нашему мнению, является стихотворение «Говор» (1925). Приведем здесь полный текст стихотворения:
Откормленные лылы
вздохнули и сказали
и только из под банки
и только и тютю
катитесь под фуфолу
фафалу не пермажте
и даже отваляла
из мякиша кака –
– косынка моя улька
подарок или ситец
зелёная салонка
чаничка купрыш
сегодня из под анды
фуфылятся руками
откормленные лылы
и только
и тютю.
ВСЁ
Попробуем определить жанровую природу «Говора», учитывая терминологию самого поэта. Уже само название «Говор» наталкивает на мысль о колдовстве (ср.: заговор, заговаривать). Кроме того, «откормленные лылы» и «и только и тютю» как бы замыкают стихотворение, создавая кольцевую композицию, которую можно рассматривать как своеобразный круг. Основываясь на том, что круг, по Хармсу, – «самая ровная, непостижимая, бесконечная и идеальная замкнутая кривая», то есть «такая прямая, которая ломается одновременно во всех своих точках», которые суть препятствие между этим и тем, мы можем сделать вывод о том, что и само стихотворение построено по той же схеме: «это – препятствие – то», – по схеме «Узла Вселенной». Роль препятствия в данном случае выполняет средняя часть («катитесь под фуфолу … фуфылятся руками»). Разрывая первую и последнюю части, она тем самым вызывает их существование, но и проникает в них, становясь элементом как первой части, так и заключительной. (Мы считаем, что в первой части этот элемент – «вздохнули и сказали // и только из под банки», а в заключительной – перенос строки между «и только»
