Стараясь не привлекать внимания, я подбежал к магазину. Касса валялась на полу.
– Что ты творишь? Копы уже здесь!
– Ты кто такой, мать твою! – В проемах для глаз на меня уставились два шальных зрачка. Он быстро сунул руку в карман, изображая пистолет. – Только попробуй закричать.
– Уже поздно. Ты что, не слышишь сирены?
– Ах, черт!
– Брось ты это, и валим, не судьба.
– Ах, черт!
Бросив сумку, парень устремился к выходу. Он стянул маску и бросил в мою сторону. Это и впрямь оказался Козлодой. Сбив меня с ног, он выбежал на перекресток, прямо на подъезжающих патрульных. Шаг влево, шаг вправо, и второй раз за неделю рестлера жестко примяли к земле, а меня за компанию, с вещдоком из расшитых говяжьих ушей на руках. Все произошло быстро и строго по протоколу.
***
В общей камере было просторно и не без удобств: стальная ограда с квадратными прорезями для безопасности и вместительная отполированная прежними посетителями лавка. Нас закрыли по подозрению в краже со взломом до выяснения обстоятельств, особо никто не торопился к проведению допроса, и время уныло тянулось, поигрывая струнами из телефонных звонков и шушуканий. Козлодой оперся на стену, вполоборота повернувшись к окну. Без маски, острых предметов и шнурков в ботинках он выглядел безобидно, не страшнее меня, но угрюмое лицо добавляло жалости, от чего всегда становится не по себе рядом с бойцами. Они представляют себя воинами, сильными и волевыми, в каких бы гадюшниках ни выступали, но в моменты отчаяния их взгляд тяжело уплотняет печаль, которую не положено нести умелым храбрецам, а с его навыками я знаком не понаслышке. Мне нечего было бояться, потому как запись видеонаблюдения докажет мою невиновность в произошедшем, понизив из подозреваемого в свидетели. Козлодою же грозит долгая остановка. Он потер свои сальные волосы и опустил голову на грудь, чтобы медленно пристроиться возле меня.
– Ну и ночка, – протянул тот.
– Да уж. Кому-то сегодня не повезет.
– Слушай, ты, это, прости за то, что было. Я знаю, ты хотел помочь.
– Да ничего. У вас, значит, такое посвящение в рестлеры?
– А ты знаешь про Настоящий рестлинг?
– Один друг познакомил недавно. Сниззи. Видел тебя на матах в четверг.
– А я и смотрю, что лицо твое знакомо. Думал, может, денег задолжал. – Улыбка скользнула по губам, и казалось, он слегка повеселел. – А Сниззи, да, конечно, знаю, отличный парень. Немного тронутый, но забавный.
– Это точно он, хотя на работе совсем другой.
– Ну, у всех у нас своя реальность. И кстати, нет никаких посвящений, просто так сложилось с этой лавкой. Точнее, не сложилось.
– Проблемы с финансами?
– Вроде того.
– Понимаю, у всех у нас своя реальность, – утвердительно кивнул я, в знак солидарности. Не хотелось выпытывать его мотивы, да и кому от этого станет легче.
После паузы Козлодой вспомнил, что мы оба знакомы со Сниззи, и улыбка чуть выпрямила его перекошенное лицо. Он с радостью решил стать моих проводником в мир Лудо Гаринчо – мир Настоящего рестлинга, рассказывая лишь часть историй, ходивших по земле, в которые еще можно верить или хотя бы интересно. Мне не были интересны ни правила рестлинга, ни коммерческие тайны, а вот байки всегда приятно услышать, особенно про вольного воина-мореплавателя, особенно когда сам взаперти.
Проведя молодость на островах, Лудо Гаринчо ошивался в районе юго-западного побережья, поближе к теплу, солнцу и свежим морепродуктам, без которых уже не представлял жизнь. Занимался он профессиональным бездельем, обходясь подарками неофициальных отделений рестлер-клубов и сборами с вечеринок на берегу. Был многолюб, но детей не имел. Политические взгляды неизвестны. Козлодой сказал, что Лудо точно поприсутствует на Фестивале Фантазий в Ки-Уэст, чтобы подзаработать. На условиях коммерческого партнерства во время праздника разрешается открывать фотозоны, мероприятия, работать гидом, визионером, даже организатором свадеб. Лудо устроит сразу все, не забыв закусить свежими марлинами.
