«Хорошо, хоть все не извел», – нашаривая в кармане упаковку, безрадостно подумал Доре.
Найдя, он запалил огонек, поднял спичку над головой и растерянно уставился глазами в стену, находящуюся не дальше десяти сантиметров от его носа.
– Чтоб тебя! – не удержался мужчина.
«Как же я об неё не ударился? – удивился он, – я же поднимал руку. Да что там руку! Я же абсолютно определенно нащупал угол. – секундой позже сообразил мужчина, – здесь должен быть коридор…»
«Господи!» – Жан замер и в немом изумлении уставился на свою руку, точнее, на торчащую из стены кисть, держащую спичку.
Иногда, в минуты крайнего душевного потрясения, человек перестает воспринимать себя как себя, а видит и воспринимает себя, как чужого, постороннего ему человека. Вот именно такой посторонний человек стоял сейчас перед монолитной известняковой стеной с наполовину обрубленным предплечьем и торчащей из стены кистью, в судорожно сжатых пальцах которой громко трещала спичка.
– Нет!
Он шарахнулся назад, прижал к груди выхваченную из камня руку.
Спичка погасла.
«Черт с ней, со спичкой!»
Оказавшись в темноте, Доре поспешно ощупал руку и облегченно перевел дух.
«Дурак – я! – теперь всё казалось настолько очевидным, что он даже скривился от своей минутной недогадливости, – это же дверь! Вход в капсулу времени, который открыт для меня… сам же искал, а, найдя, чуть не помер от страха. Герой! Спасибо, хоть никто моего позора не видел».
Успокоившись, он зажег ещё одну спичку и тщательно обследовал стену. Внутри примерно двухметрового овала сплошная поверхность известняка, действительно, не оказывала никакого сопротивления, как сквозь воздух, пропуская сквозь себя его пальцы.
«А что ещё можно было ожидать? – рука, держащая спичку, нервно вздрогнула, отчего тень за его спиной испуганно колыхнулась, – так и должно было быть… в капсулу надо как-то попадать…входить…если здесь дверь, то капсула должна быть там, – глаза панически заметались по абсолютно реальной, грязновато-серой поверхности стены, – капсула настроена на меня… один раз я уже был там, значит, могу попытаться ещё раз. – не отдавая себе отчета, что он тянет время, Жан зажег ещё одну спичку, – я уже сунул туда руку, и ничего не случилось. Значит, я могу туда попасть… если я не прав.»
Доре зажмурился и шагнул.
Взрыв, удар, вспышка света. Он и сам не знал, что должно было произойти.
Не произошло ничего.
И в то же время что-то разительно изменилось.
«Запах, – не разжимая век, втянул носом воздух мужчина, – запах другой».
Воздух пах… ничем. Ни затхлости, ни горьковатого привкуса плесени, ни едкого духа влажного известняка.
Абсолютно стерильный, безликий воздух.
Жан осторожно приоткрыл веки.
Перед ослепшими от яркого света глазами расплылось уже знакомое зеркало дисплея, дугообразный пульт, вертящееся кресло, кушетка.
Дождавшись, пока глаза привыкнут к освещению капсулы, Жан подошел к креслу, нерешительно постоял рядом, потом вернулся к кушетке и сел, напряженно подогнув под себя ноги.
Тишина. Такая, какой не бывает больше нигде ни на, ни под землей.
«Интересно, а где, всё-таки, всё это находится? – тогда, в первый раз, объяснения Этьены показались настолько неправдоподобными, что почти не затронули его сознание, – надо было слушать внимательно, – всё ещё рассматривая дисплей, запоздало укорил себя Доре, – хотя, честно говоря, только математических выкладок мне тогда и не хватало».
