*****
Осень. На кого-то она навевает беспробудную тоску, кому-то, наоборот, нравятся яркие жёлтые и красные краски, которыми расцветают деревья, перед тем как сбросить на землю листву. Небо то промокает бесконечными дождями, то по нему несутся грозные кучевые облака с огромными тенями на боках, оставляемые лучами низкого солнца.
Стояла середина октября – последние радостные дни сибирской осени. По утрам на темнеющую траву ложился иней. На реке тянуло холодным туманом, берёзы трепетали последними жёлтыми листьями. Рябина стояла обсыпанная гроздями красных ягод. В этом году их было особенно много. Как говорит старая народная примета – много ягод к суровой зиме, но как известно, на Руси никого суровыми зимами не испугаешь.
По широкой просеке, на которой уже успела подняться поросль молодых деревьев в человеческий рост, пробирались два охотника. Рядом с ними бежала лайка. Один из охотников был бородатый, одетый в старый танковый комбинезон без ватной подстёжки. Через плечо у него висел ягдташ и двуствольное ружьё. В руках он нёс корзинку почти полную грибов. Второй охотник был с трёхдневной небритостью на лице. Он был чуть ниже своего спутника, но крепче сложен, одет в ватник и камуфляжные штаны. На спине висел привязанный глухарь, а в руках был карабин. Бородатый увлечённо о чём-то рассказывал, периодически останавливаясь и жестикулируя руками для убедительности.
Они остановились около упавшей сосны. Просека сбегала вниз. Перед охотниками открылось бескрайнее море тайги. Коренастый размял в пальцах сигарету, закурил и спросил: «Так что же, Николай, значит, Лизавета в Москве работает?» Бородатый утвердительно кивнул головой. «Ты её там видел?» – «Нет, Васёк. Я там по другим делам был». – «Может быть, тебе всё-таки съездить к ней, поговорить? Хватит бобылём в глуши жить. Найдёшь работу в столице».
Николай молча посмотрел в голубое небо, потом обвёл взглядом открывшуюся с пригорка бескрайнюю тайгу. Она стояла суровая и красивая. Мрачные тёмно-зелёные тона кое-где разбавляли жёлтые и красные пятна, как будто художник перепутал краски. Николай выпустил табачный дым через нос, провёл рукой перед глазами, будто отгоняя чьё то видение, и ответил: «Забудь, Васёк. Выдумал я всё».
Он достал из ягдташа плоскую фляжку, отхлебнул немного, протянул другу и пошёл дальше по бескрайнему лесу.
11.12.2002
– Пока, Светка. Плюнь переживать из-за своего ухажёра. Ничем не лучше твоего бывшего супруга: такой же зануда. Пойдём лучше завтра на танцы в Дом культуры. Все наши собираются. Если что, я тебе компанию составлю.
Помахав на прощание симпатичной белокурой девушке, я отправился домой. Мне предстояло пройти несколько кварталов по грязным неасфальтированным улицам, перепрыгивая через лужи. Начал было вслух рассуждать сам с собой, какой нынче дождливый сентябрь, когда какой-то пронзительный писк привлёк моё внимание…
Рука нащупала будильник и выключила его. Автострады города уже гудели, а июльская жара пробиралась в окна. Жена и дочь спали. У одной отпуск, а другой – каникулы. Я пошёл умываться, бриться, чистить зубы. Сегодня был обычный летний день 2003 года. Ваш покорный слуга уже почти двадцать лет живёт в Нижнем Новгороде: приехал сюда после окончания школы из небольшого вятского городка с вишнёвыми садами и неасфальтированными дорогами, чтобы поступить в университет. Когда после второго курса ушёл в армию, отца перевели работать в Киров, поэтому в городе моего детства я уже бывал потом только проездом. Время шло. Вернувшись из армии на родной факультет, окончил университет и т.д. и т.п. И вот в Нижнем я уже почти двадцать лет.
