– Ценой был наш ребёнок?! Она спасала наши народы, обменяв их благополучие на нашу дочь?!
– Оно того не стоило? – Она внимательно посмотрела на него сначала левым, а потом правым глазом.
Услышав это, Даниэль отпрянул в сторону, словно его окатили ушатом ледяной воды. Птица, не ожидая такого движения, вспорхнула с его плеча и начала виться в воздухе.
– Но почему ребёнок? Почему именно её? Почему не меня? Не себя? – не понимал Даниэль.
– Всё не просто так, Даниэль. Создатели ничего не делают без веской на то причины, – отвечала ему Лора, сев на ветку.
– Я должен с ней поговорить. Какой же я глупец! – сокрушался Даниэль, присев на корточки и обхватив голову обеими руками. – Это всё моя глупая гордыня. Я столько времени потерял… Мама, ты же всё знаешь, помоги мне вспомнить, как погиб отец. Я не могу, сколько бы раз я ни возвращался мыслями на берег в тот злосчастный вечер, я не могу вспомнить. Всё плывёт пятнами, я не вижу, что случилось.
– Ты хотел его спасти, – печально вымолвила птица.
– Спасти, – задумчиво произнёс Даниэль, – но от кого?
– От моего супррруга, – донеслось тоскливое рычание тигрицы, вернувшейся из лесной чащи.
Лианор, не ожидая услышать поблизости тигриный рык, испуганно заржал и забил ногой, нервно вышагивая по сухому клочку земли, где его копыта были в безопасности от образовавшейся вязкой топи.
– Румелия. – Птица встревоженно вспорхнула с ветки и, быстро пролетая мимо Даниэля, направилась к ней.
– Ру-мелия?! – едва произнёс Даниэль. – Не может быть! Но почему? Почему и ты обращена?
Наконец он узнал, в чём была причина того, что в его замке она так и не появилась. В придачу к этому для него открылась завеса тайны гибели его отца. Но обращённая Румелия, стоявшая сейчас перед ним в облике тигра, потрясла его сознание гораздо сильнее, отодвинув известие о смерти отца от рук Конрада на второй план.
– Свой человеческий вид я принесла в жертву ради спасения дорогих мне людей. И нет, я ни о чём не жалею. Как не должен сожалеть и ты о нашем облике. Твой век ограничен, как и век Элизабет. Используй дарованное тебе время правильно, – мягко говорила она ему, а в его голове одна за другой всплывали картинки из того далёкого прошлого на берегах клана Воды.
Наконец, туман в его сознании рассеялся, открыв неприятную картину: мёртвый отец, павшей от меча разъярённого Конрада; сражающиеся воины из клана Гор и клана Земли, а Конрад идёт прямо на него с одним только желанием – расправиться, уничтожить, стереть с лица земли.
– Значит, это он убил отца, – почувствовал Даниэль в груди нестерпимую боль. – Значит, он всю дорогу в клане Воды играл, притворялся.
– Не игрррал, Даниэль, – услышал он голос Румелии.
– Не играл? А чем тогда он занимался?!
– Он всё забыл. Так же, как и ты. И воины наши, что были тогда на берегу, тоже забыли.
Даниэля вдруг осенило. Её слова прогремели, точно гром средь бела дня.
– Так вот оно что. И они тоже ничего не помнят, – ошеломлённо произнёс он.
– Кого ещё ты имеешь в виду? – непонимающе спросила его Румелия.
– Людей в моём клане. Мы ещё в первый день, когда туда вернулись с Рэем и встретились с Радмиром и Ричардом, договорились не поднимать вопрос вражды. В условиях нашей жизни в подземельях мне ещё не хватало развести войну между людьми разных кланов, – нервно усмехнулся Даниэль.
– Людьми ррразных кланов? – перебила его Румелия. – Что это значит?
