– Ох, папа! – только и произнесла Элизабет.
Сжав в ладонях листки, она уткнулась лбом в стол. Слёзы уже не лились из её глаз. Она просто лежала, закрыв глаза.
Глубоко переживая утрату обоих родителей, Элизабет пыталась собрать остатки своей стойкости и мужества, чтобы двигаться дальше. «Это не конец. Это не конец, – повторяла она про себя. – Любой конец – это начало».
– Папа… – протянула она вслух, ещё крепче сжав в кулаках бумагу.
«Как же так? Зачем? Неужели жизнь тут стала для тебя такой невыносимой? А я ничего не смогла сделать. Как ни старалась. Ничего. У меня никого не осталось. Ни отца. Ни матери. Ни ребёнка. Ни любимого. Наверное, я действительно проклята, и жить мне лучше одной, чтобы никому не причинять вреда», – мысли били колоколами в её голове, да так громко, что она даже не услышала настойчивый стук в дверь.
Продолжая сидеть неподвижно, Элизабет не реагировала ни на какие посторонние звуки.
Лео, устав колотить в дверь, ожидая разрешения войти, дёрнул за ручку и увидел Элизабет, сидящую за столом, с головой, положенной на его гладкую деревянную поверхность. В руках у неё были сжаты клочки бумаги. Она словно застыла, примёрзнув к нему. Лео, не на шутку испугавшись, быстрым шагом подошёл ближе и, положив свою руку на её запястье, хотел удостовериться в том, что она жива.
Элизабет встрепенулась. Подняв голову, она посмотрела на него через спутанные волосы, частично закрывавшие лицо.
– Что ты тут делаешь? – смотрела на него Элизабет мутными взглядом, убирая волосы.
– Люди в замке видели, как ты поспешно направлялась в покои отца. Я думал, что-то случилось. Решил проверить, – спокойно ответил ей Лео.
– Что-то случилось?! Что-то случилось?! – Её глаза начали темнеть гневом, словно на небосвод надвигались грозовые тучи. – Где ты был?!
Лео, не понимая, что на неё вдруг нашло, отошёл чуть назад.
– Я был в своей комнате.
– А не засиделся ли ты там? – ещё громче спросила она.
– А что случилось? – искренне не понимал Лео этих нападок.
– Ты ещё спрашиваешь? – Элизабет встала, словно тигрица, готовившаяся напасть на свою жертву. – Я просила тебя сообщить Гаспару. Почему он не уехал в сопровождении? – бросила она в Лео листок бумаги, зажатый в кулаке. Тот инстинктивно уклонился в сторону, но листок упал, даже не пролетев и половину расстояния.
– Отвечай! – требовательно кричала Элизабет.
– Но как же так? – растерялся Лео, пытаясь припомнить, когда она ему сказала сообщить приказ Гаспару. – Ещё же достаточно времени! Генри и Дария должны выехать только завтра!
– Твоё завтра наступило сегодня! – Она бросила в него второй листок бумаги, но тот даже не стал уклоняться.
– Что ты имеешь в виду? – серьёзно посмотрел на неё Лео, пытаясь понять, шутит ли она или говорит правду.
– Они уехали рано утром!
– Не может этого быть! Ты уверена?
– Для них седлали лошадей. Конюх сам мне сказал.
– Так. Я всё понял. Если ты не возражаешь, я покину тебя на какое-то время.
– Что? – спросила Элизабет, словно не расслышала его.
– Я покину тебя на какое-то время, – повторил он громче.
– Не-е-е-т, – тихо прошептала она, замотав головой. – И ты тоже. – Она медленно попятилась назад.
Лео, понимая, что её поведение совершенно нетипично для неё, быстрым шагом подошёл к ней и, взяв за плечи обеими руками, встряхнул, словно покрывало на своей кровати.
– Элизабет, что с тобой происходит? – строго спросил её Лео.
