– Ты что удумал? Как можно? – возмущался Ричард, но было уже поздно.
Положив книжку на стол и прижав её рукой, Радмир поддел лезвием зажим, резко надавил и повернул нож. От книжицы отскочила часть механизма, веером распахнув страницы. Радмир положил рядом нож и с нескрываемым интересом начал читать строки, написанные красивым почерком.
– Лора, – только и произнёс он, оторвавшись от чтения и посмотрев в окно, напротив которого стоял письменный стол.
– Мать Даниэля? – озадаченно посмотрел Ричард на Радмира, а тот понял, что он, вероятно, уже вспомнил абсолютно всё.
В это же самое время Даниэль внимательно рассматривал причудливые узоры, обрамлявшие кончики крыльев птицы. Она сидела на ветке, не шевелясь, и, казалось, тоже наблюдала за ним. Вдруг ему очень захотелось подойти к ней поближе, и он, подчинившись своему желанию, начал медленно переступать с кочки на кочку. Он вытягивал вперёд ногу, ощупывая землю, чтобы не вляпаться в очередную лужу. Медленно продвигаясь, Даниэль старался держать птицу в поле зрения, боясь, единожды выпустив её из виду, больше не найти. Странное чувство возникло в его груди. Будто всё это уже было с ним раньше. Подойдя практически к самому стволу дереву, откуда открывался наилучший обзор, Даниэль собирался сделать последний шаг, но в тот же миг провалился по пояс в грязь.
– Даниэль! – услышал он, как кто-то испуганно выкрикнул его имя.
Оглядываясь по сторонам, он никого не обнаружил. Не понимая, кто его тут может называть по имени, он решил, что ему это причудилось. Собравшись с силами, он попробовал ухватиться за торчащие корни дерева, предприняв попытки вылезти. Но это не дало результата. Даниэль осознал, что без помощи ему отсюда не выбраться. Внутри он ощутил острое чувство гнетущего одиночества. Скорби о впустую потраченном времени и своей большой глупости отправиться сюда в одиночку.
– Я абсолютный идиот!
– Даниэль, – услышал он теперь мягкий голос и начал опять озираться по сторонам, в итоге обнаружив порхающую над его головой птицу.
Он смотрел на неё и не мог понять, не мог поверить своей догадке.
– Это… это ты меня позвала? – запинался он, обращаясь к птице.
– Да, дорогой. Я, – ответила она так нежно, словно давно его знала.
– Но… но почему ты раньше молчала? Почему не говорила со мной? Мы же встречались в том лесу. Это же ты показала нам место, где были лошади, – недоумевал он.
– Ты всё правильно запомнил. Но сейчас не об этом. Тебе нужна помощь. Жди меня здесь, – вспорхнула она повыше и улетела вглубь леса.
– С ума сойти, – прошептал поражённый Даниэль, провожая птицу взглядом. – Я, собственно, никуда уходить и не собирался.
Даниэль почувствовал, что почва начинает постепенно засасывать его. Он снова сделал попытку уцепиться за корни дерева, но опять ничего не вышло. Сердцебиение участилось, а уровень тревоги поднимался выше.
– Не так я планировал закончить свою жизнь, – горевал он, но нисколько не жалел самого себя. Природа преподавала ему лучший урок.
– Какая досада… Я прожил столько лет, но ничего толком не успел. Правитель я никудышный, с Элизабет так и не смог поговорить. Не нашёл в себе силы или не подавил гордыню. Всё одно. Я виноват. Я во всём виноват и даже не попытался ничего исправить, всё это время трусливо скрываясь за стеной поселения. Чего я боялся? И какая теперь разница отчего умирать: от Теней или трясины? – тихо говорил он сам с собой, стараясь держать руки над тёмной жижей.
