– Спасибо, Петрович, – на глаза Ильи накатились слёзы.
– Отец просил передать тебе при вручении бандероли, чтобы ты был не только храбрым, но и умным, не только смелым, но и смекалистым, не только сильным, но и глубоко мыслящим.
***
Илья остановился в местной гостинице. Сейчас он не хотел никого видеть. Ему надо было подумать, что делать дальше. Он сел в кресло, разложил перед собой на столе подарки и стал их разглядывать. Открытка была красивой, объёмной и к тому же музыкальной, с раскрывающейся фигуркой внутри. Мама любила такие открытки, – вспомнил Илья. Он до сих пор отказывался верить в то, что произошло. Множество мелких вопросов, роящихся в голове Ильи, мешало ему сосредоточиться на произошедшей трагедии, от чего чувство скорби по погибшим родственникам казалось каким-то не настоящим.
«От какой такой любимой? У меня и подруги-то нет. Девушка, в которую был влюблён в школе, меня никогда не любила. В последнем классе и сам её уже не любил. Сейчас она замужем, и у неё ребёнок. После школы так ни с кем и не познакомился. Всё свободное время съедали тренировки по айкидо. Помню, тренер говорил, что в бою лучше не думать, а если думаешь, то думай молниеносно. А, я сижу, тут, как пень и страдаю».
Илья вскочил с кресла, скинул рубашку и выполнил несколько сложных упражнений. Затем он принял холодный душ, заварил чай и снова сел в кресло.
– Надо разобраться со всем этим, – сказал он себе решительно, – кто же такая эта любимая?
Илья открыл открытку, и комната наполнилась приятными звуками Лунной сонаты. В центре открытки выросла фигурка старшего прапорщика, играющего на скрипке.
– И тут старшина! – вырвалось у него.
Илья быстро прочёл текст поздравления.
– Мамочки! Илья! Ты так вырос, так возмужал, неужели это ты? Глазам своим не верю. Как я хочу поскорее увидеться с тобой. Надеюсь, что это скоро произойдёт. Ну, всё. Люблю, целую, жду.
– Ничего не понимаю. Ну не мог же старшина прислать мне эту открытку. Ладно, здесь пока застой, отложим в сторону. Вот ещё вопрос – почему Петрович передал мне слова отца? Неужели отец сам не мог мне этого сказать? Почему вообще меня известили о гибели родителей таким странным способом? Где сёстры и Антон, в конце концов? Почему меня уволили раньше времени? Вопросы, вопросы, вопросы… Куча вопросов и ни одного ответа, – думал Илья, открывая бандероль.
Развернул три – четыре слоя бумаги, открыл картонную коробку, лежавшую внутри, разрезал полиэтилен, в который был запаян подарок, затем снял поролон, ещё два слоя бумаги, и у него в руках оказалась металлическая коробка. Она была закрыта так плотно, что если бы корпус и крышка этой коробки не были сделаны из разных сплавов, то границы между ними не было бы заметно невооружённым глазом. На приклеенной сбоку бумажке было написано: «Сорвать этикетку, вставить ключ, надавить на верхнюю крышку». Илья поставил коробку на стол. Лазерная надпись на верхней крышке гласила: «Внимание! Заминировано. Сейф открывается одним единственным ключом, запрограммированным на биоритм Ильи Котовского. При попытке открыть сейф иным способом произойдёт срабатывание взрывного устройства».
– Неплохо упаковано, – Илья присвистнул, – качественно, вполне в папином стиле. Где же теперь искать ключ? Что может быть в этой коробке: ключи от самолёта, или счёт в швейцарском банке? Для чего такая серьёзная защита? Может, он хочет раскрыть мне какой-то секрет, но боится, чтобы кто-то другой его не узнал? Вполне возможно. Для начала надо отыскать ту любимую, которая прислала эту открытку. Скорее всего, ключ либо у неё, либо она что-то об этом знает.
