Густые наваристые щи со сметаной и жареный картофель с беконом и огурчиком пришлись очень кстати.
– Неплохо кормят в пригородных отелях, – отметил Илья.
После сытного обеда Илья решил вздремнуть часок-другой, а к концу рабочего дня наведаться в исполком. Это ему не удалось. Привередливый будильник, уставший требовать от владельца замены батареек в письменной форме, в знак протеста не прозвенел в назначенный час. Проснулся Илья только утром, если не сказать – ближе к обеду. Оставшийся день он посвятил поискам Ирины в БГУ – старейшем ВУЗе страны, где издавна готовили журналистов. Попасть на журфак в БГУ всегда было престижно, а Ирка очень честолюбива и ведёт себя так, как будто её отец генерал, а не старший прапорщик.
Илья попал в деканат факультета журналистики только после обеда и увидел сидевшего там методиста, пышногрудую мило улыбающуюся ему блондинку лет сорока пяти.
– Скажите, пожалуйста, могу ли я узнать, есть ли в списке поступивших в этом году на ваш факультет моя, – тут на долю секунды Илья запнулся, – троюродная сестра Ирина Потапенко?
– Так уж и троюродная сестра, – всё так же мило отвечала блондинка, – сейчас посмотрю. А что же Вы не знаете, где Ваша сестра учится? Нехорошо, братец.
– Да я, понимаете, – Илья покраснел, он очень не любил оправдываться, особенно если его поймали на лжи, – в армии был и только пару дней как демобилизовался, а она писала, что собирается поступать именно на журфак.
– Как Вы сказали её фамилия? Потапенко? Нет у нас таких студенток. Подождите. Подождите минутку, я ещё в других документах посмотрю.
Пауза затянулась, методист подошла к шкафу, достала толстую папку и принялась её перелистывать. Илья с почти скучающим видом наблюдал за её ловкими движениями. Несмотря на внешнюю безмятежность, внутренне он был напряжён и сосредоточен. По мере приближения к концу папки, напряжение всё больше возрастало. Папка закрылась оглушающе громко, словно выстрел прогремел в тишине комнаты.
– К сожалению, молодой человек, вашей Ирины Потапенко нет даже в списках тех, кто подавал в этом году документы для поступления на наш факультет. Театральным жестом блондинка развела руками и сочувственно покачала головой – увы, увы. Вас, вероятно, ввели в заблуждение.
– А Вы не подскажете, – широко улыбаясь, спросил Илья, – может, ещё какие-нибудь ВУЗы в Минске готовят журналистов?
– Настоящих и самых лучших журналистов готовят только здесь. У нас такие прекрасные традиции и самые лучшие преподаватели. А другие, это просто смешно, ну каких они могут подготовить журналистов, не имея такой базы, как у нас, – женщина раскраснелась – было очевидно, что эта тема сильно затрагивала её чувства.
Илья понял, что она «подсела на своего любимого конька», и если её не прервать, то придётся слушать ещё долго.
– Да, да, Вы, безусловно, правы, – успел вставить Илья несколько слов как раз в тот момент, когда она решила набрать побольше воздуха для продолжения тирады. И кто же это посмел составить вам конкуренцию?
– Конкуренцию? Да они нам не чета, какие они нам конкуренты? Нет никакого порядка, выдают лицензии сейчас кому угодно, без разбора – всё не унималась блондинка.
– Ну надо же? И много их выдали?
– Чего, – спросила дама, слегка сбитая с толку внезапным вопросом?
– Лицензий выдано, – пошёл в атаку Илья.
– А, лицензий? Две.
– И кому, если не секрет?
– Да какой же это секрет? Это не секрет – это позор. Одна лицензия выдана какому-то частному ВУЗу. Шарашкина контора, а не ВУЗ, с красивым рекламным названием «Академия лингвистики и журналистики». А вторая – лингвистическому университету, но, правда, только на международную журналистику.
