Илья ещё раз внимательно осмотрел открытку, развернул её, перечитал текст.
– Чувствую себя каким-то подпольщиком, ни имён, ни адресов. Старшине, что ли, позвонить, – усмехнулся Илья.
Илья взял телефон и набрал номер почтового отделения.
– Здравствуйте, а не подскажете ли мне, как найти Тихонова Евгения Петровича?
– Почтальона, что ли?
– Да. Он сегодня приносил мне почту, и я забыл у него кое-что спросить.
– Больше не забывайте, – ответила женщина нравоучительным тоном, – почтальон у нас один, а вас много, если каждый будет забывать, сами знаете, что получится. Сейчас дам номер, записывайте.
У почтальона Илья поинтересовался, как выглядела та девушка, которая передала открытку.
– Я точно не помню, – ответил Петрович, – это была брюнетка с короткой стрижкой, симпатичная, похоже, что из городских.
– А почему ты так решил?
– Ну, с лёгкой брезгливостью к деревне, вся из себя: серьги у неё были с драгоценными камнями, очень большими. Пальцы все в кольцах. Машина у неё была… Не знаю точно, какой марки, но дорогая, вишнёвого цвета. Героиня американского фильма, да и только. А ты что, милок, в девчонках своих уже запутался?
– Уже распутался, большое спасибо.
– Ну и хорошо, на свадьбу пригласить не забудь.
Илья сидел в глубокой задумчивости и рассуждал.
«Да, разговор с Петровичем ясности не прибавил, всё только ещё больше запуталось. Под такое описание не подходит вообще ни одна из моих знакомых, разве что – случайных. Ладно, Илья Николаевич, придётся вам сесть в кресло поудобнее, сконцентрироваться и вытянуть из глубин сознания все случайные знакомства за последние несколько лет и даже мимолётные взгляды, брошенные когда-то на кого-то. Надо всего-то поднапрячь память, и я вычислю эту любительницу глупых розыгрышей».
Постороннему наблюдателю могло бы показаться, что Илья медитирует, но это не так. Используя технику аутогенного погружения, Илья полностью сосредоточился на образе брюнетки. Час напряжённого созерцания всевозможных брюнеток из своего прошлого не принёс Илье никаких результатов.
«Отчасти прав был старшина, когда говорил, что солдату не нужна память, ему нужен блокнот и карандаш. Что за ерунда? Мысли в голове бурлят, как речные волны, никакой упорядоченности. Старшину зачем-то вспомнил. Кстати, у старшины же есть дочь – Ирина. И, кстати, она брюнетка, правда, крашеная. Точно – Ирка больше всего подходит под это описание. И серьги у неё с рубинами, и пальцы все в кольцах, и автомобиль вишнёвого цвета имеется…. Нет, Господи! Только не Ирка, она же сумасшедшая. За что судьба ко мне так жестока? Ну, гульнули разок, подумаешь, с кем не бывает.
Не могу понять, как к ней попали ключи от этой шкатулки с секретами? Теперь она будет меня шантажировать – вижу её насквозь. Похоже, придётся вернуться в Брест, чтобы распутать этот узел».
Такая перспектива Илью совсем не радовала, но он должен был найти ключ – это единственная нить, связывающая его с отцом.
– Хотя нет, – оживился Илья, – мы гуляли с ней летом, и она тогда собиралась поступать в университет. Значит, сейчас Ира должна быть студенткой журфака, и она где-то в Минске. К счастью, у нас не так много университетов, где есть факультет журналистики. Отлично. Завтра я её найду, что избавит меня от необходимости встречаться с её папашей. Он мне за два года – вот как надоел!
С чувством выполненного долга (выполненного, конечно же, мысленно, что, тем не менее, придавало Илье уверенности в себе и в успехе завтрашних мероприятий) Илья принялся обедать.
