* * *
– Ты придешь завтра вечером на отбор? – спросил за обедом Ноах, вгрызаясь в толстый сэндвич с индейкой.
– Какой отбор?
– В баскетбольную команду. Мы все там.
– Ты играть-то умеешь? – Эван сидел над нами на перилах балкона. – Я думаю, вряд ли.
Я занимался баскетболом почти все детство. В “Тора Тмима” входил в число лучших игроков класса, хотя это и не требовало усилий, хватало умения вести мяч и мало-мальской координации движений. В девятом классе у нашей команды за полгода было всего три тренировки и одна официальная игра – товарищеский матч с командой ешивы “Хафец-Хаим”. Мордехаю, нашему лучшему игроку, пришлось бросить баскетбол после того, как родители узнали, что из мишмара он уходит пораньше, чтобы покидать по кольцу. Вскоре после этого команда распалась.
– И неплохо, – ответил я.
– Насколько неплохо? – уточнил Оливер.
Их допросы меня раздражали. Я боялся, что, хорошенько подумав, они вдруг осозна́ют всю вопиющую нелепость моего присутствия. Обо мне перешептывались в коридорах, на меня таращились: плохо одетый, смертельно застенчивый бруклинский паренек разъезжает на дорогих автомобилях с Ноахом Харрисом и Эваном Старком. Впрочем, косые взгляды меня не сказать чтобы волновали – возможно, потому что я, как ни странно, получал удовольствие от того, насколько моя жизнь отличается от жизни окружавших меня незнакомцев. Мне самому собственная жизнь часто казалась неинтересной, я понятия не имел, как выгляжу со стороны и каким меня видят другие, поэтому такое внимание было мне скорее приятно, даже в те минуты, когда я жалел, что отныне меня считают частью этой компании.
– Приходи, – сказал Ноах. – У нас в команде в этом году три или четыре свободных места. Если окажется, что ты играешь плохо, мы попросим Рокки – мол, оставьте его чисто для смеха. Смех сплачивает команду.
– Кого попросите?
– Н-да. – Оливер смотрел на ютьюбе лучшие матчи Ноаха в одиннадцатом классе. – Рокки ему вряд ли понравится.
– Это наш тренер, – пояснил Ноах. – С придурью, но крутой чувак.
– В школе он был легендой, – добавил Амир. – Но на первом курсе Виллановы порвал связку. Правда, потом еще играл за границей.
Оливер рассмеялся:
– Ага, в Скандинавии.
– Он тебе точно понравится, – Эван ехидно улыбнулся, – особенно если ты любишь всевозможные пытки.
* * *
Рокки оказался куда колоритнее, чем его описывали. Густо татуированный лысый недомерок (шести футов, по его словам, а на деле ближе к наполеоновским пяти футам десяти дюймам), Рокки лучился энергией, злостью и самодовольством, ни секунды не стоял на месте, выкрикивал оскорбления, время от времени выхватывал у нас мяч и показывал, как надо выполнять упражнение.
– Рокки, это Дрю Иден, новенький. – Ноах подвел меня пожать руку тренеру.
Рокки вцепился в мою ладонь, приблизил лицо к моему лицу:
– Как у тебя с этим?
– Пардон?
– Есть в тебе это или нет? – Он до боли стиснул мою руку. Ноах жестом показал мне, что нужно кивнуть.
– Да, сэр.
– Я тебе не “сэр”. Я чертов зверь.
Я выдернул у него свою руку.
– Понял.
– Если в тебе нет этого огня, пошел на хер с моей площадки. – Он сунул мне мяч и отправил на заднюю линию к Оливеру.
– Жестко, да? – сказал Оливер.
Все принялись выполнять затейливые упражнения на растяжку. Я сымпровизировал – стал делать наклоны вперед.
– Тебе это нравится?
Оливер пожал плечами, подтянул шорты.
– Если честно, обычно я сижу на скамейке и ничего не делаю.
