— Это не я! — заявляю решительно.
Кручусь перед зеркалом и не верю, что вижу собственное отражение. Губы стали более припухлыми, точно их не подкрасили, а накачали чем-то. Глаза словно бы открылись, стали по-настоящему огромными, зовущими. Подчеркнутые высокие скулы и чистый лоб — вообще произведение искусства.
— Вот тут я с тобой совершенно согласен, — замечает Ярик.
Смотрит то на отражение, то на меня. Будто сравнивает — а не врет ли зеркало. Пытается скрыть восхищение, прикрываясь нахальным выражением лица. Но я же вижу — глаз оторвать не может.
— Кто бы мог подумать… — добавляет удивленно. — Под невзрачной раковиной скрывалась настоящая жемчужина. Ладно, хватит таращиться, в магазин поехали. С таким лицом просто неприлично носить китайский пуховик. А эту шапку лучше подарить воронам — пусть сделают из нее гнездо.
Ярик так быстро переходит от пряника к кнуту, что я не успеваю перестроиться. С замиранием сердца вручаю Арише запрошенную сумму. Вновь сажусь в такси.
— Нормальная у меня шапка, — замечаю с досадой и натягиваю предмет спора до самых бровей. — Теплая и удобная.
— Я такую в пятом классе носил, — морщится Ярик. — Сними немедленно, иначе за себя не ручаюсь!
Памятуя о том, что кое-кто обещал сделать мою жизнь невыносимой, срываю шапку и выбрасываю в окно. Хочет тратить лишние деньги — пожалуйста! Ему-то они могут и не пригодиться…
Часто в магазине, когда видела, как супруг или парень помогают девушке выбирать одежду — откровенно завидовала. Казалось, это так мило, так увлекательно. Мужчины, даже откровенно скучающие во время похода по магазинам, как настоящие герои, терпят ради своих женщин. Говорят комплименты, помогают застегнуть молнию на платье.
Тогда я не знала, что есть другие мужчины — такие, как Ярослав.
Он покупает не то, что кажется приятным телу и удобным. Вместо этого берет совершено невменяемую искусственную шубу белого цвета, сапоги на невысоком каблуке.
— Никаких платформ, даже не смотри! — предупреждает строго. — Это смотрится ужасно. Куда пошла?!
Я примеряюсь к хорошенькой вязаной шапке с помпоном из натурального меха. Такая вещь никогда не выйдет из моды.
— «Бабетты» остались в девяностых, — предупреждает Ярослав. — Посмотри лучше на береты. Или, в крайнем случае, на шапки крупной вязки.
— Почему, имея такие деньги, мы покупаем это? — не выдерживаю я. Обличающе смотрю на призрака — и плевать, что его не видит никто, кроме меня. — Шубка могла быть и натуральной. За такую цену я куплю норку на рынке, а не этот… мех чебурашки. А шапка? Такие моя бабуля вязала.
— Не шаришь в моде от слова совсем, — сердится Ярик. — Но это дело поправимое. Шуба — это же моветон! Они давно перестали быть показателем статусности и богатства. Бери шапку и не ной.
Надуваюсь, но все же делаю, как просит.
Идем дальше. Покупаем несколько вязаных платьев — вот они мне очень нравятся. Еще вечернее, из шелка; брючный костюм; блузки и две пары туфель-лодочек.
— Куда? — Ярик постоянно одергивает. — Не смей трогать водолазки! И юбку в клетку верни манекену!
Все, что я бы ни взяла, оказывается либо немодным, либо неподходящим.
Дальше — хуже. Ярик, бесцеремонно проходя через стены и посетителей универмага, направляется в магазин белья. Придирчиво оглядывает продукцию. Осматривает меня — точно раздевает взглядом.
Стою посреди бутика и краснею. То, что выбирает Ярик, совершенно непригодно для повседневной носки.
