Тася заметила, что Степан Ильич внимательно за ней наблюдает, но не придала этому никакого значения. Если он думает, что она будет спокойно есть, пока пожилая женщина бегает туда-сюда с подносами, это его проблемы.
- Все, спасибо, Тасенька, - поблагодарила ее Анна Ильинична. – Садись обедать.
Тася положила себе окрошки, залила ее ядреным домашним квасом с хреном, добавила сметаны, положила на горбушку черного хлеба котлету… и заметила Степана Ильича, стоящего в дверях кухни. Ладно бы просто пришел, может, за солью… Так нет, он смотрел на Тасю в упор, сложив на груди руки.
- Что? – спросила она, отложив горбушку. – Я что-то…
- Приятого аппетита, Тася. Аннушка, а вы? – он перевел взгляд на кухарку.
- Ой, да я потом, - отмахнулась она. – А вы что хотели, Степан Ильич?
- Пригласить вас обеих отобедать с нами, - неожиданно ответил он. – Брось, потом домоешь кастрюли. Тася, бери тарелку, пойдем на веранду. Нам с Надей одиноко за таким большим столом. Лара спит, Лесь где-то бродит, Яна ушла на пляж… Пойдемте, пойдемте.
Тася нерешительно посмотрела на Анну Ильиничну, но та уже снимала передник. Значит, просьба хозяина ее не удивила. Что ж, тогда нет повода отказываться.
Вскоре Тася догадалась, зачем их позвали за стол. Надежда Петровна беседовала с Анной Ильиничной о продуктах, заготовках и меню на ближайшие дни, а Степан Ильич расспрашивал Тасю о ее семье, жизни и увлечениях. Она посмеивалась про себя, но отвечала честно и подробно, скрывать ей нечего. Неприятно стало только когда разговор коснулся ее несостоявшейся свадьбы, но, заметив, как она помрачнела, Степан Ильич тут же извинился.
О ней «составляли мнение», и это было забавно, но и Тася тоже присматривалась к родителям Леся. Если он когда-нибудь станет похож на отца… Впрочем, они и так похожи, Лесю только не хватает уверенности во взгляде, какой-то… взрослости, что ли? Это если отбросить его замашки, конечно.
Чуть позже к ним присоединилась Яна. Она съела немного салата и ушла к себе. Зря Тася все усложняет. Вот же, у Леся есть невеста, одобренная родителями. Может, он носом только для виду воротит…
Слишком много Леся в ее голове. Тася украдкой вздохнула, допивая вкусный абрикосовый сок. А, может, дать ему то, что он хочет? Не держать его на расстоянии, дружить. И он, получив желаемое, сам отстанет? А если принимать подарки, то отстанет еще быстрее. Конечно, не дорогие, а простые знаки внимания. Единственное, что Тася не допустит – это ухаживаний.
Лесь, Лесь… И где его носит? Тася помогла Анне Ильиничне убрать со стола, потом вытерла посуду, а его все не было. Проснулась Вика. Тася видела, как дед повел ее на качели. Надежда Петровна прилегла, сославшись на головную боль. Тася решила подняться к себе за телефоном, но проходя мимо второго этажа, услышала голос Ларисы.
- Мам… Мама-а-а… Это ты? – позвала она, видимо, услышав Тасины шаги.
Дверь в детскую была открыта, и Тася заглянула туда с порога. Лариса кормила Мишеньку грудью, расположившись в удобном кресле.
- Это я, - сказала она. – Вам что-то нужно? Надежда Петровна ушла отдыхать, у нее болит голова.
- У меня тоже… - вздохнула Лариса. – Но мне ничего нельзя.
- Кое-что можно, - возразила Тася. – Хотя, конечно, хорошо бы знать, по какой причине болит голова. У вас тут есть тонометр? Ну… давление померить?
- Был где-то… Там, где аптечка.
Если Лесь походил на отца, то Лариса больше взяла от матери. Те же глаза, красивые, миндалевидные, те же ямочки на щеках, пухлые губы. Только лицо уставшее, осунувшееся, синяки под глазами, и волосы небрежно убраны в хвост.
