- Я поищу. Так что вы хотели?
- Воды.
- Я принесу.
Тася бегом спустилась вниз, налила в стакан воду, с позволения Анны Ильиничны прихватила с собой коробку с лекарствами, хранящуюся на кухне, и тонометр, и вернулась к Ларисе. Сейчас она успокоилась и смотрела на Тасю уже без неприязни, но как-то настороженно.
- Давайте руку, - велела Тася, когда она напилась. – Во время беременности давление поднималось?
- Нет.
- И сейчас нормальное. – Она положила аппарат обратно в сумочку. – И это хорошо. Остальные причины, увы, просто так не выяснить, но я посмотрю в аптечке. Есть препараты, которые можно кормящим мамочкам.
Она старалась говорить ровно, спокойно, и Лариса вроде бы не злилась. Наверное, у нее и вправду нелегкий период.
- Вот, примите это, - Тася протянула ей коробочку с лекарством. – Если хотите… В инструкции написано, что можно.
Лариса не стала проверять, выпила таблетку и прикрыла глаза. Как назло, Мишенька наелся и заворочался, пихаясь ручонками.
- Хотите, я с ним похожу, пока не срыгнет? – предложила Тася.
Лариса кивнула и передала ей ребенка.
- Я – плохая мать… - то ли спросила, то ли констатировала она минут через пять.
- Отчего же? Не думаю, - отозвалась Тася. – Все устают, а у вас двое малышей, и оба требуют заботы и внимания.
- Я даже не спросила, где Вика…
- Да с дедушкой, на качелях, - успокоила ее Тася. – Хотите, я погуляю с обоими? Тут недалеко парк. А вам бы поесть и еще поспать.
- Я должна сама, - встрепенулась Лариса. – Как же…
- Да ничего вы не должны. Отдохните, сходите на море…
Лариса вдруг расплакалась, тихо-тихо, старательно подавляя всхлипывания. «Чтобы не напугать детей, - догадалась Тася. – Значит, слезы – не редкость». Мишенька, наконец, срыгнул, и она положила его в кроватку. Неловко… Хотелось утешить Ларису, даже обнять, но слезы легко может сменить новый приступ злости, если той не понравится вмешательство чужого человека.
К счастью, в детскую вернулись Степан Ильич и Вика.
- Мама, мама! Хочу на море! – Девочка не выговаривала букву «р» и у нее получалось «моле».
- Лара, я с ней прогуляюсь…
Дед и внучка практически одновременно заметили, что Лариса плачет. Правда, та поспешно вытирала слезы, но скрыть ничего не удалось.
- Ма-а-ама, ты снова пла-а-ачешь… - протянула Вика, подбегая к матери и обнимая ее.
- Соринка в глаз попала, - соврала та, выдавливая улыбку. – На море сегодня можно только посмотреть. Купаться будешь завтра. Ты поняла?
- Да, да, - закивала Вика. – Деда, гулять!
- Погоди, котенок. Покажи Тасе свои игрушки? А я с мамой поговорю и приду за тобой. Хорошо?
- Ла-а-адно… - Вика обернулась к Тасе, внимательно ее осмотрела и покачала головой. – Ну пошли, что ли-и-и…
Тася улыбнулась девочке и протянула ей руку.
- Веди, я не знаю дорогу.
Степан Ильич пришел вовремя, очень вовремя. Если он не спугнет, правильно построит разговор, то Лариса, наконец, доверится ему. Или все закончится очередной истерикой. Тут уж как повезет.
- А ты кто? – спросила Вика по дороге. – Няня?
- Ага. Тася. А ты – Виктория, правильно? Вика?
- Вику-у-уся, - довольно засмеялась она.
Смешливая, открытая, ямочки на пухлых щечках, как у мамы. Волосы темные, почти черные, и вьются колечками в задорных хвостиках на макушке.
Осмотр игрушек не занял много времени. То ли родители предусмотрительно не баловали девочку, то ли в доме у моря она бывала нечасто. Кукла с приданым, плюшевый котенок, коробочки с лего и развивающими играми, кубики с буквами, детские книжки.
