– Разрешите объяснить… – начал он.
Субъект нагло хмыкнул:
– Что, опять мы не в той квартире?
– И да, и нет, – ответил Фредди.
– То есть как? Это – 4А.
– Верно, – согласился Фредди. – Не спорю. Это – 4А. Но, слово джентльмена, с этой леди мы не… знакомы.
– Не знакомы?
– Ни в малейшей степени.
– Вот как? – сказал субъект. – Тогда что она делает у вас на коленях?
С немалым удивлением Фредди понял, что он прав. Когда она туда села, он сказать не мог, но догадался, что именно поэтому не мог величественно встать.
– Ах ты Господи! – воскликнул он. – Вы правы.
– А то!
– Ай-я-яй! – заметил Фредди. – А-я-я-яй!
Он был очень удивлен, в чем и признался.
Тут в беседу вступила хозяйка.
– Слушайте, – сказала она, – как Бог свят, я его в жизни не видела.
– Что же он у вас делал?
– Открывал окно.
– Оно закрыто.
– Знаю.
– Странно… – сказал субъект. – А, ребята?
– Ну! – сказал второй субъект.
– Ха! – сказал третий.
Первый сурово смотрел на миссис Сильвер.
– Стыдитесь! – сказал он. – Я потрясен. Да. По-тря-сен. И они тоже.
Теперь Фредди мог бы встать, и встал, и кинулся бы на субъекта, но тот по случайности был корпулентен.
– Вы оскорбляете даму! – сказал он.
– Э?
– Не кричите, – продолжил Фредди, высокомерно глядя на субъекта, – не финтите. Вы оскорбляете даму и, что хуже, в шляпе. Снимите ее!
Субъект смотрел на него. Видимо, он хотел сообщить, что сыщики шляп не снимают, но Фредди, на мой взгляд – зря, ловко дал ему в правый глаз.
После этого, по его словам, все пошло кувырком. Вроде бы поступил правильно, а глядь – ты в камере, и одно твое ухо обрело размеры некрупной цветной капусты. Прибавьте синяки под глазами и шум в голове.
Когда он вручил наутро клерку 50 долларов, вышел на улицу и купил газету, он увидел, что вчерашние события занимают полстраницы в том самом органе, который читает лорд Бодшем за кофе и яичницей.
Как видите, он до того растерялся, что забыл выдумать псевдоним. Мало того, он назвал свое второе имя, «Фотерингей»; но мы его не осудим.
Тем все и кончилось. Резонно или нет, Фредди решил не ждать реакции. Он отплыл вечером, не потрудившись узнать, что думают о происшествии Бодшем и Мэвис. Чуткий человек, этот Фредди. С него хватало догадок.
Теперь он здесь, в Англии, достаточно скорбный и суровый. Сегодня утром он говорил не очень приятные вещи о женщинах.
Мне известно, что уже в Саутхемтоне необычайно хорошенькая девушка уронила сумочку в воду. А Фредди сложил руки и мрачно уставился вдаль. По его словам, девы в беде должны искать других рыцарей, ибо с него хватит.
© Перевод. Н.Л. Трауберг, наследники, 2011.
Ежегодный концерт клуба «Трутни» только что кончился, и небольшая группа, собравшаяся напоследок в баре, признала, что жемчужиной программы был шестой номер, конкретней – комический диалог Сирила Фотерингей-Фиппса, именуемого Чайник, и Реджинальда Твистлтона-Твистлтона, alias Мартышки. Сирил с рыжей бородой и Реджинальд в прекрасных зеленых баках играли бесподобно. Их блистательные реплики поистине очаровали публику.
– И что странно, – сказал один Трутень, – они лучше, чем в прошлом году. Как-то глубже.
Другой Трутень умудренно кивнул.
– Да, я тоже это заметил, – сказал он. – Но есть причина. Недавно они прошли через испытания, преобразившие их душу. Правда, из-за тех же испытаний номер мог сорваться. Известно ли вам, что они чуть не отказались выступать?
