После того, как мужчины покинули подвал старика Бланкара и его жены-карлицы, и снова проходили мимо магазина готовой одежды, Тибо, показав на него пальцем, сказал:
– Мсье, если когда-нибудь вам потребуется надёжный документ, можете зайти в этот магазинчик и попросить об этом Джули. Не сомневайтесь, она вас навсегда запомнила. Если я привёл вас с собой, значит, я вам доверяю, поэтому и она будет вам доверять, – и добавил: – Этот магазин тоже супругам Бланкарам принадлежит, как, впрочем, и весь дом.
– Зачем же они – богатые люди, занимаются подделкой документов? – спросил Алябьев.
– Они этим делом всю жизнь занимались, – ответил Тибо, – и не только этим. Например, был такой случай в период Великой войны: однажды одному сотруднику банка попались две одинаковые пятифранковые купюры, имевшие одинаковые номера. Провели экспертизу, и она показала, что одна купюра, выполненная с высочайшим качеством, поддельная. Потом попалась десятифранковая купюра, тоже поддельная и тоже высокого качества. Не скажу, что сброс фальшивок был массовым. Они – то и дело, то тут, то там появлялись. Власти забили тревогу, но поиски фальшивомонетчика ни к чему не привели. Тогда они обратились к тузам-ворам: дескать, рано или поздно мы автора подделок всё рано найдём, и тогда он получит на всю катушку. Так что пусть лучше он сам завязывает с этим грязным делом, пока не поздно. Мол, все французы в едином патриотическом порыве поднялось против бошей, а этот мерзавец подрывает экономику всей страны – не больше, не меньше. А тузы-воры и сами не знали, кто эти фальшивки лепит, но, видимо, из тех же патриотических побуждений по нашему воровскому радио предупредили неизвестного «гравёра» о дурных последствиях. Мне, честно говоря, неизвестно, остановился тогда тот фальшивомонетчик или нет, и только после войны я узнал от своего ныне покойного друга – племянника старика Бланкара, что эти подделки «работал» его дядя и тётя Кукла. Или вот ещё история: один известный художник случайно узнал, что одна из его картин, написанная им в единственном экземпляре, имеется сразу же у двух коллекционеров, и оба они утверждают, что картина подлинная. Поскольку обоих этих коллекционеров он лично знал, то решил убедиться в этом воочию и, посетив их, действительно убедился, так и не поняв, где его произведение, а где чужое. Однако он не стал поднимать официальной суматохи, а поинтересовался у людей моего круга: «Кто автор картины? Сдайте мне его, а я в долгу не останусь». Люди моего круга почесали маковки и решили так: незачем подводить под монастырь старика Бланкара и его маленькую жену. Они украли обе картины у обоих коллекционеров. Одну картину – подлинник или нет, мне о том неизвестно, они уничтожили, а вторую продали какому-то американцу. Как вам сюжет?
– Достойный детектива. И сколько нужно будет заплатить супругам Бланкарам за наши настоящие паспорта? – опять поинтересовался Сергей Сергеевич.
– Это уже моя забота, мсье, – ответил Тибо. – Мы свои люди – разберёмся.
На следующий день Алябьеву исполнилось сорок лет.
Нынче учёные люди говорят (не знаю, как они говорили раньше), что в эти годы мужчина находится в периоде, называемым «кризис среднего возраста», со всеми вытекающими из этого периода последствиями. Может быть и так – спорить не буду, но сейчас, рассказывая эту историю, я утверждаю: Сергей Сергеевич Алябьев в свои сорок лет ни в каком кризисе не находился, хотя бы потому, что он просто-напросто любил Лилиан Мартен, и это так же верно, как верно то, что моя мать была женщиной.
