Пароход - страница 47

Сделав снимки, фотограф сухо сказал им:

– Господа, я вас больше не задерживаю. Провожать не буду – работы много.

Выйдя на улицу, Тибо сказал Алябьеву:

– Мсье, я полагаю… Нет, я даже настаиваю на том, чтобы мы пошли параллельным путём с господином Тетериным. Вы не против ещё раз сфотографироваться? Но в другом месте? – и уже более обстоятельно пояснил: – Я тоже знаю людей, способных сделать для нас любые настоящие документы.

– Почему нет? – согласился Алябьев. – Ещё одни документы лишними не будут.

Компаньоны вышли на стоянку такси. Увидев Дюрана, водитель красного авто – широкий детина, приветливо и с долей удивления воскликнул: «О-о-о! Я очень…» – но Тибо прервал его приветствие открытой ладонью, что, видимо, означало «замолчи», и, устроившись рядом с Алябьевым на заднем сиденье машины, сказал таксисту:

– Я тоже рад тебя видеть, Кролик. Отвези-ка нас к старику Бланкару.

По приезду на место – многолюдную шумную улицу, Тибо хлопнул таксиста по плечу, бросил ему: «Привет крольчихе с крольчатами», и вышел из автомобиля, а Алябьев достал из кармана куртки своё потёртое портмоне, чтобы расплатиться, но таксист таким же жестом открытой ладони, как и Дюран, остановил его:

– Нет-нет, мсье! Это лишнее, – и уважительно добавил: – Я Тибо до конца жизни должен. И не я один.

Ориентируясь на слова «кролик» и «крольчихе с крольчатами», Алябьев ради интереса спросил Дюрана:

– Полагаю, что таксист – кролик от того, что у него много детей.

– Верно, – отозвался Тибо. – Четыре парня и три девочки.

– Нелегко прокормить такую ораву, – заметил Сергей Сергеевич.

– Кролик справляется, – ответил Тибо. – Во-первых, потому что он не лентяй – работает с утра до ночи. И, судя по количеству детей, – Тибо улыбнулся, – ночью он тоже не отдыхает. Во-вторых, потому, что его сыновья работают у моего старшего брата.

– Кошельки таскают? – предположил Алябьев.

– Нет, – Тибо покачал головой. – Они честно зарабатывают, – но более ничего не пояснил.

Пройдя мимо магазина готовой одежды, мужчины завернули за угол дома и оказались в тихом маленьком дворике, куда не доносился шум с оживлённой улицы. Они подошли к каменной лестнице, круто спускавшейся в подвальное помещение дома.

– Не оступитесь, мсье, – предупредил Алябьева Дюран, шагнув на лестницу. – Ступеньки тут очень маленькие и довольно темновато.

Дверь, ведущую в подвал, как разглядел в полумраке Алябьев, можно было смело назвать бронированной. На её косяке была прикреплена тонкая цепочка с грузным болтом. Тибо стукнул этим болтом в железное полотно двери три раза, потом один раз, выждал пять секунд и стукнул ещё три. Дверь открылась. Из-за плеча Дюрана Алябьев увидел: её открыла маленькая белокурая девочка с крупной для её возраста головой. За её спиной была ещё одна дверь, чуть приоткрытая. Из-за этой второй двери пробивался слабый свет.

– Тибо! – радостно воскликнула девочка и протянула к грабителю ручки.

– Здравствуй, кукла, – так же весело приветствовал её Дюран, беря на руки.

– Ты совсем забыл нас, негодник, – ответила девочка каким-то странным детско-взрослым голосом. – Надо тебя отругать.

– Меня ругать, только язык ломать и время терять, – хохотнул Тибо.

Он толкнул свободной рукой вторую дверь и позвал за собой Алябьева. Пока Дюран запирал обе двери, Сергей Сергеевич осмотрелся: он находился в полутёмной маленькой подвальной комнате, где кроме стола с горевшей на нём керосиновой лампой ничего не было. Рядом со столом он рассмотрел ещё одну дверь. Дюран открыл её и снова позвал за собой Алябьева. Теперь они вошли в просторное, ярко освещённое двумя хрустальными люстрами помещение, обставленное шикарной дорогой мебелью. Девочка, по-прежнему сидевшая на руке у Тибо, пристально смотрела на Алябьева, и теперь он тоже хорошенько её разглядел. Это была вовсе не девочка, а маленькая женщина, каких называют карлицами. Её возраст трудно было определить, но, судя по двум морщинкам у губ и властному опытному взгляду, этой кудрявой синеглазой блондинке было никак не меньше сорока лет. Если бы к её голове с вовсе не дурным личиком приделать тело нормальной женщины, то она вполне бы могла претендовать на красотку второй молодости.