Пароль «Питер» - страница 10

Это было их первое, но полное и окончательное сближение. Сближение тел, душ и сердец. Они начали встречаться. И никакая разница в возрасте, никакие служебные сплетни и наговоры уже не могли помешать их дальнейшим отношениям. Рартнер боготворил свою Алину. Она отвечала полной взаимностью и бесконечной верой своему генералу. Вскоре их отношения не были секретом ни для кого. Ещё через полгода они уже жили вместе.

***

Расширение штата и укрепление позиций отдела Рартнера, которое показывало всё больше успехов в своём направлении, вызывало гордость и восхищение одних и, по традиции, зависть других. Алина помогла собрать в команду лучших специалистов из числа своих сокурсников, которые не имели связей для дальнейшего развития, но обладали огромным потенциалом. Генерал восхищался её способностями и прислушивался ко всем её рекомендациям, давая почти полную свободу действий, которые она при этом всегда согласовывала с ним. И он ещё ни разу не пожалел о своих решениях. Результаты впечатляли всех. Алина показывала себя как ценнейший специалист. Генерал поддерживал все её новые проекты, а также сам искал возможности для её роста и то, что было бы ей интересно, чтобы глаза его девочки всё время горели и его, глядя на неё, тоже. Талант и полная отдача работе, необыкновенные способности восхищали всех, и никто не мог спорить с реальными результатами её работы. Обаяние и шарм совместно с холодным спокойствием привлекали многих. Но Алина Залесская была под надёжной защитой и полной опекой своего генерала.

И если эти успехи не радовали тех, кому генерал мешал своей честностью и правдой, кто кулуарно искал способы его нейтрализации, то был среди них один человек, который откровенно ненавидел его всей душой. Тот, кто разрывался на части и полыхал внутри при его виде и даже только при одном упоминании его имени. Ненависть Межецкого пылала в его глазах при встречах с Рартнером. Оба чувствовали дуэльность вопроса и статическое напряжение, возникающее в воздухе при их хоть и нечастом, но пересечении. Как бы генерал Рартнер ни хотел думать о нём, как о мелкой сошке, исполняющей приказы продажных верховных церберов, он видел власть и силу оппонента, разрастающуюся с каждым годом.

Что касается Алины Залесской, то её созревание и переход из хрупкой студентки в статную, молодую, красивую женщину, а также её достижения, победы и карьерный рост не только за счет любовной связи с начальником, но и признанным способностям, прельщали и притягивали Межецкого всё больше. И удивительным образом он, как и раньше, не мог идти в откровенность и резкость действий. При виде Алины у него срабатывал какой-то ограничитель надменности. И смотря на неё, разговаривая с ней, он забывал свою ненависть и злость к её мужу и ко всему вокруг. Он общался с ней и будто растворялся в этом пространстве между ними, проваливаясь в какой-то отдельный от остального мир: сладостный мир, в котором были только они вдвоём. На той же деликатной, осторожной и доброжелательной ноте он искренне выражал ей своё почтение и восхищение, желал дальнейших успехов, но всё так же не мог скрыть вожделеющего взгляда. Взгляда, в котором Алина читала его интерес, страсть, огонь и…страх.

Для самого Межецкого это тоже было необычное ощущение: живое и трепетное чувство всепоглощающего желания и восторга, смешанные с робостью перед ней. Ему не нужно было просто обладание телом, ему нужно было обладание и душой. Они оба это знали, будто бы обменялись этой скрытой информацией взглядами. Приняв и осознав её, Алина не стала делиться с Рартнером своими размышлениями. Подогревать хоть и вялотекущий, но конфликт, который итак натянутой струной сопровождал их нелёгкие рабочие будни, было бы опрометчиво. При этом генерал не был ревнивым. Он верил ей. И был полностью поглощён чистотой мыслей своей избранницы. Алина и сама не давала поводов для подобных инцидентов, доброжелательно нейтрально общаясь с потенциальными воздыхателями. Тем не менее странные чувства, возникающие у неё при общении с Межецким, и информация от него, которая улавливалась ментально, тщательно береглись, как источник дополнительных знаний о человеке, держащем в страхе окружающих его коллег. В общении с ним она, как и он, поддерживала свою стандартную политику дипломатии, ни давая не единого намёка на их конфронтацию с Рартнером.