– Ты не представляешь, как права, малышка Тата.
Антрацитовая козлиная морда вырастает неожиданно, откуда-то из плеча Андрея. Дымка обволакивает тело, превращая мужчину в сиамского близнеца с двумя головами. Клыки прячутся под рваными прозрачными губами, рога теряются в сумерках вечера.
Андрей морщится от неприятных ощущений, закатывает глаза на нетерпение Малума. Закусывает губу и поворачивается к девчонке, думая, как поступить с до усрачки напуганной Татой. Старицкий готовится закрыть уши на отчаянный визг, но ничего не происходит.
Тата задерживает дыхание, испуганно смотрит во все глаза на клыкастую пасть и глаза без зрачков, но не кричит – в ступоре пялится на демона, не в силах сказать хоть что-то. Затем переводит шокированный взгляд на Андрея, и видит вину в его взгляде – ему жаль, что так вышло.
Тата сглатывает, смотря на скалящуюся морду демона. Нащупывает рядом бутылку, делает несколько больших глотков, не прерывая зрительного контакта с Малумом.
– Андрей, у тебя что-то из плеча торчит.
Клыкастая пасть растягивается в неком подобии улыбки и хрипит.
– А ты забавная, малышка Тата. Но чертовски права – вы, люди, очень глупы, и постоянно думаете не о том, – басит голос.
Тата переводит растерянный, озадаченный взгляд с ниоткуда взявшейся черной странной головы монстра на Андрея и обратно. Мужчина пожимает плечами.
– А о чем нужно? – несмело задает вопрос Тата, но в конце фразы гордо вздергивает подбородок и делает еще несколько больших глотков.
Малум усмехается.
– О власти. – Многозначительно тянет он, Старицкий посмеивается.
– Говоришь как Аль Пачино, – поддевает «соседа» он и переглядывается с Татой, видя смешинки в ее глазах – девчонка отходит от шока, как и сам Андрей – она первая после Старицкого, кому демон показался таким образом.
– Что? – недоумевает Малум и поворачивается мордой к Андрею, брызжа слизью из пасти.
– Ну, в «Адвокате дьявола», – несмело объясняет Тата, обращая внимание Малума на себя, – не смотрел что ли? – удивляется она, кивает Андрею. – Надо будет ему показать, – и смотрит уже на Малума, заглядывая ему в глазницы, – тебе понравится, – улыбается она. – Так как, говоришь, вы сосуществуете?
– Сложно и весело, – кривит губы в усмешке Старицкий.
– Весело не то слово, – хрипит Малум на завуалированную издевку, – особенно твои мысли о сексе во время выступления Таты.
Тат и Старицкий синхронно закашливаются: он – от бесцеремонности и наглости Малума, она – от того, что черная демоническая голова может потягаться с ней в язвительности.
– Ну ты и зараза, – шипит Андрей, а Тата смелеет от алкоголя и смеется, наблюдая за перепалкой мужчины и существа, будто они старые друзья или соседи по комнате телу.
– На самом деле Андрей ненавидит секс, – прерывает своеобразные гляделки «приятелей» Тата. Оба смотрят на нее удивленно: Старицкий – подняв брови, а про эмоции Малума она может только догадываться, – потому что другого объяснения этим рубашкам я найти не могу.
Пасть разражается каким-то диким воплем, очень отдаленно напоминающим смех, а Тата прыскает в кулак, вновь разговаривая с Андреем одними только взглядами. Ситуация странная до абсурда, но Тате нравится, как она себя сейчас чувствует в… их компании. Кроме, правда, действия абсента.
– Так, парни, я от стресса выпила сверх меры и скоро отрублюсь, – проговаривает резко онемевшим языком Тата, – а вы дотащите меня до дома, договорились? Я могу быть уверенной… в вас обоих? – с надеждой спрашивает она и хватается за руку Старицкого, когда перед глазами начинают вращаться вертолеты.
