Past Continuous Tense. Избранные стихотворения - страница 3



Не воскресить утраченную радость возможной встречи. Или переписка —
та тонкая, оставшаяся малость последней речи адресату – близко.
Стовиденный – за счастье не игры реальной жизни – дальше «ниоткуда»
игра теней – последствия игры в ещё возможном варианте чуда
и времени. За недостатком лет, но чаще места и в одном из лучших
всех проявлений, даже, слабый свет становится тяжёлый и гнетущий…
И за возможность знать, что не умру ещё в одном не спешном и холодном
году зимой – лишь облака, игру, чью угадать почти что не возможно,
да извещение с коротенький рассказ в истёртом распечатанном конверте,
и океан, что будто в первый раз не получил известие о смерти…
1994

«До поздней осени, до пригоршней листвы…»

До поздней осени, до пригоршней листвы,
до шахматной игры за чашкой кофе —
еще дожить. До радостей зимы
в своих краях под сенью длинных сосен.
Дожить до снега или до любви
поволжских улиц, на которых больше
разбитых стекол – рыбьей чешуи,
чем слов в почтовых ящиках —не больше…
Дожить до перехода в календарь
родных имён, до первой непогоды
в словах и жестах – первое в словарь,
второе в жизнь, что меньше год от года..
Дождаться снова лета и в один
из дней погожих переехать к югу,
границе, к морю. Северных равнин,
оставив даль, простивши всё друг другу…
1994

«Следы заметёт и не будут заметны следы…»

Следы заметёт и не будут заметны следы,
и бабочка крыльями в белое, нитка в иголку…
Последнее чудо осенней замёрзшей воды —
декабрь под ногами – несут новогоднюю ёлку.
Кофейная гуща гаданием и вне игры —
на белое блюдце и дальше на скатерть с цветами,
на бабочку в белом. И больше холодной воды
в реке подо льдом, до которого только руками.
1994

«Зачерпни рукавом той чернильной воды и петровских                                                                камней из Невы…»

Зачерпни рукавом той чернильной воды и петровских                                                                камней из Невы,
или брось напролом уходящие дни, уходящие дни и огни.
Из почтовых оставь лошадей… Голубей – распусти                                                                    на каналы, мосты.
Биржевой Колизей – собери, собери: по картинкам, открыткам – в горсти.
Опиши облака и ненастные дни Петербургских времён         и дождей,
и в чернилах листвы навсегда сохрани голубиную длинную                                                                                   тень.
А ещё опиши Александровский парк, листопад и прохожих                                                                                       следы
по заросшим аллеям, к которым назад лишь круги Царскосельской воды.
1994

«Чаинки на дне скорлупы разговорчивей гущи кофейной…»

Чаинки на дне скорлупы разговорчивей гущи кофейной,
гадательной в блюдце с каёмкою не золотой.
Табачная горстка в бумаге дымится и тлеет
над чашкой кофейной и над стаканом с водой…
Не узнанный утром пейзаж придорожного леса:
холмы в окруженьи реки, придорожные камни —
разрушенный слог – и для рифмы: отсутствие беса
в словесной игре, как из дома – дорога и ставни —
отсутствие дома. Чаинки осадком на дне,
в руках, точно иней, но я не берусь разобраться
в рисунках судьбы, как в рисунках на зимнем стекле,
с которыми жаль, но приходится мне расставаться…
1994

«Не осталось ни памяти, ни фотографий в стекле…»

Не осталось ни памяти, ни фотографий в стекле,
ни воды венецейской холодной в границах канала,
ни прощального крика во след уходящему… Где