Умертвий стоял, ожидая моего нового приказа.
Девица, тем временем, чуть успокоилась. И перестала голосить. Вместо этого она обратилась к призванному мной трупу.
– Сэр Люннер, я благодарю вас за спасение, благодарю!.. Помогите мне, сэр, подняться… надо в город… нам надо… надо в город…
Она лепетала, дико озираясь по сторонам, на поверженную толпу, и силилась встать, беспорядочно хватаясь руками за дерево.
Что ж. Говорят, желание благородной дамы – закон.
Я мысленно подтолкнула умертвия. Он шагнул к девице, подал ей руку, помогая подняться на ноги. Она продолжала лепетать, беспорядочно благодарила – ровно до тех пор, пока, наконец, не вгляделась в своего спасителя.
Пронзительный визг наполнил лес. Девица рухнула, где была.
Я, выждав немного, выбралась из укрытия, и подошла поближе к спасённой. Наскоро осмотрела, проверила сердцебиение. Досталось ей прилично, но хотя бы жива.
– Ну как? – ехидный Арчи был тут как тут.
– Обморок.
– Кажется, твой защитник напугал её больше, чем все эти негодяи, да?
– Главное – защитил, – я пожала плечами. – А что лежит тихонько – и к лучшему. Не будет мешать. Присмотри за ней.
– Как скажешь, Миль. Только не отходи слишком далеко: если наша красотка придёт в себя, а я тут буду в виде освежеванной козлиной тушки, у неё, того и гляди, сердечко лопнет от ужаса. Или последний ум сбежит.
Я кивнула. Особенность моего фамильяра в том, что пока я рядом, он выглядит как очаровательный маленький козлёнок с мягкой белоснежной шерсткой, крошечными бугорками на месте будущих рожек и влажным взглядом блестящих глаз. Но не стоит верить внешней невинности и очарованию этого кроткого агнца. Такую же бессовестную инфернальную тварь, как Арчи, ещё нужно поискать. Можно было бы сказать, что у него «гнилое нутро», но на деле там нет нутра вовсе. Он – абсолютное умертвие. И чем дальше он будет отходить от меня – своей, по сути, создательницы, что поддерживает в нём жизнь – тем сильнее будет заметно его отвратительное тление. Как-то раз в пути мы повздорили, и я ушла от него далеко вперёд. Догонял меня изрыгающий хулу на всю окрестность козлиный скелет с горящими углями вместо глаз. Пока он не вымолил прощения, и я не позволила ему подойти, так и оставался склизкой мешаниной подгнившей плоти; и пока Арчи снова не оброс свежим мясом и белой шерсткой, в деревню мы не заходили. А ведь ливень начинался… С тех пор прошло уже много времени. Мы научились многому. В первую очередь – существовать вместе. Вынуждено это или нет – не важно. Только Арчи действительно всегда на моей стороне.
Я принялась за уборку поляны. Призванного мертвеца направила к глубокой яме, что была неподалёку. Поблагодарила за помощь, и отпустила покоиться с миром. Пусть такая могила считается недостойной благородного сэра, это лучше, чем гнить просто так, на открытой поляне в лесу или посреди дороги. Хотя, чтобы там ни говорили, покойнику мало разницы до того, что происходит с его мёртвой оболочкой. Это живые люди склонны возиться с телами мертвецов, оказывать им почести или осквернять так, что кровь стынет в жилах даже у меня.
Останки растерзанных разбойников я тоже подняла на время, чтобы они убрались подальше в лес. Оврагов и ям там было достаточно для погребения даже этой толпы. Тех, кто был искромсан на куски, относили былые товарищи. Пусть сослужат друг другу – и мне заодно – последнюю службу.
