«До сих пор Гранатный переулок осеняют, говоря несколько старомодным языком, те же столетние липы, какие я помню ещё в детстве», – напишет Паустовский в одной из глав повести «Начало неведомого века», тем самым как бы возвращаясь на склоне своих лет, душой и сердцем в пору своего короткого московского детства, под своды вековых деревьев, стараясь увидеть сквозь плотную дымку времён, словно мираж, самого себя, лежащем в колыбели в детской, а за окном цвёл усадебный сад, наполненный прохладой и птичьим многоголосием, пронизанный ароматами черёмух, сирени, шиповника, жасмина и трав – всем тем, что тогда казалось, будет с ним, родившимся на изломе весны и лета, вечно. И молодая, изумрудная зелень сада была первой карточкой увиденного им мира, восторг от которой он сохранит на всю жизнь.
Впрочем, и поныне Гранатный всё такой же, как многие годы тому назад, во времена маленького Кости Паустовского. Застенчивый, затерявшийся среди множества кварталов, словно заблудившийся путник, сбившийся с пути и не желающий найти верной дороги. Его ровная, как стрела, узкая улочка плотно обставлена домами. И среди каменных громад ещё встретятся пара-тройка особняков, помнящих рубеж XIX–XX веков. Взгляд непременно остановится на изящном, увенчанном с фасада несколькими колоннами господском доме, всё ещё окружённом деревьями, среди которых есть пара клёнов и лип, давно перешагнувших вековой рубеж. Это главный дом дворянской усадьбы первой половины XVIII века, первоначально принадлежавший внуку Суворова – Платону Николаевичу Зубову, а затем перешедший к его наследникам по материнской линии – Леонтьевым.
Дом, в котором родился будущий писатель, ныне не существует. Этому «низкорослому» одноэтажному домишке-флигелю, одной из барских построек имения Зубовых – Леонтьевых, повезло меньше всех – его снесли за ненадобностью, не то в конце 30-х годов XX века, не то в первые послевоенные годы, тем самым как бы «облагородив» Спиридоновку, на которую он выходил фасадом, хотя и числился по Гранатному.
Константин Георгиевич хорошо помнил московский дом своего детства.
Однажды он даже собственноручно расчертит на листке бумаги замысловатое хитросплетение улиц в районе Никитских Ворот и, словно маститый картограф, точно укажет на улице Алексея Толстого (именно так до определённого времени именовалась Спиридоновка. – О. Т.) то место, где находился тот самый флигель.
Ныне на месте родного дома Паустовского расположен внутренний двор одной из масштабных современных жилых построек.
Каким образом семья Паустовских обосновалась в усадебном флигеле, не известно. Вполне возможно, что во второй половине XIX века усадьба со всеми её постройками использовалась владельцами как доходный дом.
11 августа 1892 года трёхмесячного младенца крестили в храме Святого великомученика Георгия Победоносца на Всполье, стоявшем недалеко от Гранатного, на пересечении Малой Никитской улицы и Георгиевского (Вспольного) переулка, с именем Константин в честь равноапостольного императора Константина, день памяти которого – 21 мая (3 июня) максимально приближен к дню рождения мальчика.
Как сказано в церковной метрической книге о родившихся, восприемниками, то есть крёстными отцом и матерью младенца стали «числящийся из армейской пехоты поручик Иосиф Григорьевич Высочанский (дядя по линии матери. – О. Т.) и вдова надворного советника Терезия Ивановна Минят», а само крещение провёл «священник Сергей Садковский».
