Он бы мог батрачить в порту, как это делали другие, но платили там сущие гроши. А здесь за пару минут, если свезет, порой получался приработок в три серебряных элье, тогда как за таскание мешков и ящиков столько платили за десяток дней. Тут дело в сохранении достоинства, но коль ты согласен гнуть спину за такие деньги, у тебя от него немного осталось.
Порой везло, он срывал куш, но потом монеты вместе с удачей опять куда-то испарялись. Долги то гасились, то появлялись опять. И нужно еще что-то есть и пить, где-то спать и как-то покрывать все это житейское дело. И круговерть эта не заканчивалась. Парень понимал – он увяз накрепко, и ему уже не вырваться.
Еще он знал: до таких, как он, портовых бедолаг, никому дела нет. Чудес не бывает. Вряд ли кто-то из Высьдома прознает про него и явится, чтоб забрать отсель. Одним меньше, одним больше. Всех котят не спасти. Вероятно, лишь одного, того, который уцепился за край бочки… А он сам давно уже барахтается на самом дне.
Думая обо всем этом, Любимчик ночи, потрогал позорное “ожерелье”.
– А ты крепкий, – заключил красавчик, оглядывая его с ног до головы. – Буду звать тебя Орешек. Тебе нравится? Сперва хотел тебя назвать Огурчик, тебе тоже подойдет. Но Орешек лучше.
Он много болтал.
– Зови меня как угодно, господин. Чем хотите заняться? Кости, кубки, битва эльфов, картишки? Позвать трактирщицу? Пива? Рыбы? Девок?
– Нет, Орешек. Ничего из этого. – Гость даже не глянул на стол, где дожидались предстоящего веселья разнообразные игры. Казалось, его интересовал тот, кто сидел подле.
– Тогда чего изволите? – Парнишка оторопел. Он сказал или сделал что-то не так?
– Покажи мне, что умеешь.
Угодник вопросительно глянул на сегодняшнего странного визитёра – тот даже не шелохнулся, затем все-таки заулыбался, и комнату наполнил его дикий хохот.
Вспоминая это сейчас, Орешек корил себя за тупость. Вот же каким глупцом он тогда выглядел! Он поймал себя на мысли, что безумно соскучился по Проныре. Интересно, как он там? Все ли у них хорошо с Иголкой и Дубиной? И как скоро он вернется?
– Ты желаешь не только поиграть?
– Я не про это, дуболом. Твоя госпожа хвалилась, что ты обладатель, – пояснил Проныра, перестав смеяться, – калидит стужи.
– А че спрашиваешь, коли знаешь? Ты из этих? Хочешь забрать меня в школу? Я грамоты не знаю… И вообще… – Он вновь прикоснулся к своему ошейнику под платком. И чего заартачился? Дебил! Ведь ему очень хотелось, чтобы его забрали отсюда. Увезли на край света. Подальше ото всего этого. Но такого не случится. Пустые надежды.
– Показывай, – велел тот властно и настойчиво. – За что я заплатил-то! Хозяйка уведомила, твое украшение этому не помешает.
Тот послушался. О таком его просили лишь иногда.
Что ж… Желания купившего тебя превыше всего. Этот урок он быстро уяснил. Орешек закрыл глаза и выдохнул. Стало холодно. Вокруг, но не ему самому. Засаленные стены кабинки и грязный потолок (под плеск хмеля, гогот и стоны шлюх) покрылись инеем.
– Угу. Идеально! – заключил Проныра. Из его рта вылетали клубы пара. Выглядел он довольным, будто только что удовлетворился. – Я тебя покупаю целиком и полностью, отныне ты – мой слуга, если, конечно, не хочешь остаться в этой дыре навечно?
– Я больше всего на свете хочу уйти отсюда! Ты не сможешь, у меня очень большой долг! – очухался тот, когда Проныра уже исчез в дверном проеме клетушки, как и холод калидии, который сотворил угодник.
